О вчерашнем – сегодня. Мирсай Амир

до царя, вдруг переходят на шёпот:

      – Говорят, от нашего толку нет, ничего, по сравнению с германским царём – ни оружия, ни хитрости… Говорят, его янаралы (генералы) так и бросают, так и бросают солдат под ядра, как снопы в барабан (молотилки).

      – Тссс! Тихо, боже сохрани!

      – Э-э, ты уж слишком! Какой тут шайтан услышит?

      – Не говори так, его шпионы, говорят, всюду подслушивают. Ежели услышат, кто худо говорит о царе, боже сохрани, в Сибири сгноят!..

      Не ограничиваясь тем, что перешли на шёпот, пугливо озираются по сторонам. Опять замечают меня.

      – И что это ненасытное ухо здесь всё слушает?

      – Уйди, – приказывает мама. – Не подслушивай взрослых. Вон твой Абдрахман тебя ищет.

      Меня опасаются. А я ничего не понимаю. И всё же слышать крамольные слова о самом царе немного боязно. Как-то заставляет задуматься. Да и как не задуматься: ведь у нас ничего не прибавляется, кроме заплат на одежде да тараканов на печи. Если заговоришь о новом бешмете или новых валенках, у мамы один ответ:

      – Когда папа вернётся!

      – А когда папа вернётся?

      – Когда будет мир!

      – А когда же будет мир?

      – А это в руках царя…

      Но царь не торопился с миром. И с продуктами становится всё труднее. Мама стала давать нам к чаю только по одной лампачи (монпасье). Это, говорит, выгоднее, чем сахар. И действительно, если не спешить разжевать её с хрустом, а просто сосать, как велит мама, одной хватает на три чашки. Вначале лампачи казались нам праздничным угощением, а постепенно мы поняли: вкусно-то вкусно, слов нет, но лампачи, оказывается, лакомство, только если их сосать после чая с сахаром.

      В зимнее время трудно становится и с молочными продуктами. Почти с первым снегом наша корова перестаёт доиться. Пока не отелится, вернее, пока в поле не появится трава, её саму надо прокормить. Но, тем не менее, нельзя уж так сказать, что нам не хватает еды. Мама каждый день варит затируху. Если в затируху с накрошенной картошкой положить ещё и шкварки – никакой мясной лапши не надо!..

      Кстати, о шкварках…

      Однажды мама ушла к дедушке. Они там топили баранье сало. За то, что помогала целый день, ей вручили сито со шкварками.

      Мама пришла, смеясь.

      – Проголодались? – говорит.

      – Проголодались, проголодались!

      – Вот видите:

      Если проголодались Масалима дети,

      Мама им приносит шкварки в сите.

      Мы все громко рассмеялись. Забавным показалось. Недавно мы читали стихи Габдуллы Тукая и никто из нас ещё не забыл такие строки:

      Если проголодались птенчики скворца,

      Комариков-мошек им приносит мама.

      Переиначила это двустишье. Нам очень понравилась эта шутка мамы. Но больше, чем стихи, должно быть, понравились шкварки: набросились на сито. Мы принялись отправлять в рот прямо замёрзшими хрустящие, почерневшие шкварки. Мама не дала перебрать лишку.

      – Достаточно, – сказала она, – их так не