Врата Рима. Гибель царей. Конн Иггульден

всмотрелась в лицо этого раба и поймала тот миг, когда он ощутил наконец боль и увидел приближающуюся тьму.

      Всю жизнь ей рассказывали о знаменитых и бесстрашных воинах, и теперь их образы, казалось, парили золотистыми призраками над этой сценой кровавой бойни. Она искала глазами проявления величия, товарищеской поддержки и мужества перед лицом смерти, но не находила.

      А вот повар явно наслаждался каждым ударом. Он даже затянул какую-то похабную песенку о смазливых девицах в рыночный день и, разрубая топором черепа и шеи, восторженно выкрикивал припев. Враги падали под ударами рубаки, и песня звучала пронзительнее и громче.

      Слева от Александрии со стены во двор упал один из защитников. Ударившись головой о камень, он затих и подняться уже не пытался. Александрия вздрогнула и схватилась за плечо стоящей рядом женщины. Та тихонько всхлипывала и шмыгала носом.

      – Скорее! Они сейчас полезут! – прошипела она, потянув за собой вторую соседку. В том, что ей удастся справиться с предстоящей задачей в одиночку, девушка сомневалась.

      Они едва успели сделать несколько шагов, как глухой стук падения раздался уже у другого участка стены. Послышались торжествующие крики. Какой-то мужчина перелез через стену, повис на руках и после секундного колебания спрыгнул.

      Он тут же повернулся, явив жуткое окровавленное лицо, и удивленно моргнул, не обнаружив защитников. В тот же миг Александрия ударила его ножом в сердце.

      Жизнь вырвалась из него с последним хрипом, и тут же неподалеку на камни свалился еще один нападавший. Хруст сломавшейся лодыжки не заглушили даже крики за стеной. Сусанна, женщина почтенная, ведавшая приготовлением блюд для торжественных трапез, уверенно разрезала ему горло разделочным ножом и спокойно, как ни в чем не бывало отступила, даже не взглянув на бьющегося в предсмертных судорогах раба.

      Александрия подняла голову и скользнула взглядом по яркому кругу факелов. У них, по крайней мере, был свет. Как ужасно умирать в темноте.

      – Еще факелов сюда! – крикнула она, надеясь услышать ответ.

      Кто-то схватил ее сзади и попытался свернуть шею. Она уже напряглась в ожидании конца, но груз внезапно свалился с плеч. Александрия обернулась и увидела Сусанну, в правой руке которой влажно блестел нож.

      – Выше нос, милая! Ночь еще не закончилась, – с улыбкой сказала пожилая служанка, и миг паники, которой едва не поддалась Александрия, прошел.

      Вместе с другими женщинами она обошла двор и даже не вздрогнула, когда еще один защитник с криком упал на камни. После его падения через образовавшуюся в оборонительной линии брешь прорвались трое.

      Все женщины достали ножи, и лезвия блеснули в отсветах факелов. Глаза нападавших еще не привыкли к темноте, когда женщины набросились на них, схватили и осыпали ударами.

      Гай очнулся, как будто от толчка. Возле кровати сидела Аврелия с влажной тряпицей в руке. Ее прикосновение и разбудило его. Он посмотрел на мать, и она, бормоча что-то невнятное, промокнула