Врата Рима. Гибель царей. Конн Иггульден

выступ. В этот момент все и решилось: толпа взвыла и бросилась на приступ.

      Мечи были у немногих. Большинство, как и защитники, вооружилось чем попало. Некоторым безумцам оружие заменяла слепая ярость, и первого из таких Рений убил ударом в шею, не обращая внимания на царапнувшие по нагруднику пальцы. Вдоль всей стены крики и вопли заглушали лязг металла, скрежет и хруст. Кабера отбросил лук и выхватил короткий, зловещего вида нож. Вонзая клинок в противника, он тут же отскакивал, скидывая убитых на головы их товарищей внизу и топча пальцы тем, кто лез по трупам наверх.

      В какой-то момент у Рения закружилась голова, и он понял, что рана на плече открылась снова. Повязка как будто нагрелась, и вслед за теплом он ощутил острую, жгучую боль. Стиснув зубы, старый гладиатор с силой вонзил меч кому-то в живот и едва не остался безоружным, когда гладий застрял в кишках завалившейся назад жертвы. Место убитого занял другой, за ним – третий, и конца им было не видно. Рения едва не сбили с ног ударом палкой. Он попятился и пошатнулся, пытаясь найти в себе силы и снова поднять меч. Ныли мышцы, и усталость вроде той, которую он ощутил, когда дрался с Марком, навалилась снова.

      – Я слишком стар для таких забав, – пробормотал он, сплевывая кровь.

      Что-то мелькнуло слева, и он повернулся – слишком медленно. Это был ухмыляющийся Марк – весь в крови, как чудовище из древних сказаний.

      – Что-то меня беспокоит вторая линия обороны там, во дворе. Вот и думаю, не проверишь ли?

      С этими словами Марк толкнул плечом раба, только что забравшегося на стену и еще не успевшего выпрямиться. Тот с криком полетел со стены вниз головой.

      – Тебе было сказано держать позицию, – выдохнул Рений, стараясь не выказать слабости.

      – Тебя едва не убили, а эта честь принадлежит мне, и я не отдам ее так просто какому-то сброду!

      Марк кивнул туда, где по другую сторону ворот повар Цецилий с ухмылкой от уха до уха самозабвенно крушил всех, кто оказывался поблизости.

      – Сюда, свиньи, сюда, скоты! Ко мне, под разделку!

      Под жиром, похоже, скрывались могучие мышцы – повар орудовал огромным топором, словно тот был деревянной игрушкой.

      – Повар и без меня позицию держит. У него сегодня, наверное, самый веселый денек, – бодро заметил Марк.

      Груда трупов все росла, и теперь с нее на стену прыгнули сразу трое. Первый атаковал Марка, но получил мечом в грудь и замертво свалился на камни во двор. От второго Марк избавился так же просто: меч вонзился в голову на уровне глаз, пройдя кость, и бунтовщик умер на месте.

      Третий с восторженным воплем бросился к Рению. Он узнал старика и мысленно уже рассказывал о своем подвиге друзьям, но тут старый гладиатор ударом снизу вспорол ему грудную клетку. Враг упал, и меч Рения выскользнул из тела.

      Снова заныла левая рука, и тут же боль запульсировала глубоко в груди. Старый гладиатор глухо застонал.

      – Ранили? – спросил Марк, не оборачиваясь.

      – Нет. Возвращайся на свое место, – рявкнул Рений.

      Лицо его вдруг