Маша-растеряша. Vicky Muss

сидела как на иголках, и не могла даже смотреть в его сторону. Ну вот точно, как малолетняя дурочка, на которую обратил внимание красивый мальчик. Хотя чего уж рассуждать, я и так дура. Не просветная. Уткнувшись в свои руки, перебирала нервно пальцами, искренне надеясь, что он свалит и я выдохну.

      – Эй, малыш, – я так задумалась, что не поняла, что голос раздавался совсем рядом, и когда повернулась, коснулась кончиком своего носа его.

      Сейчас глаза мужчины были насыщенными и какими-то горящими.

      – Не убегай никуда после концерта. Ок? – мягко спросил он, пытливо всматриваясь.

      Не настаивал, ожидая моего согласия. Я чувствовала себя в безопасности рядом с ним, хоть всё равно подсознательно уже знала, что не дождусь.

      Кивнула, а Андрей осторожно поцеловал меня в щеку и вернулся к друзьям, которые всё это время не обращали внимания на нас. Скорее всего, потому что Платонов Андрей вёл себя в привычном режиме: «клеил» очередную девушку.

      Тут же подлетела Самойлова, будто всё это время следила за нами и поджидала момент.

      – Ну, о чём болтали?

      – Ни о чём, – холодно ответила и поймала себя на мысли, что я расстроилась, из-за него, да и вообще.

      Скула, в которую он мазнул губами, горела. А в голове проносилось очередное указание самой себе: «Не вздумай ждать его, Машка».

      – Маш, тебе это нужно, – будто читая мои мысли, говорила Ната.

      – Что именно?

      – Общение с людьми, – пояснила она.

      Я задумалась. На протяжении нашего брака с Юрой, я растеряла подруг и знакомых. И единственными в окружении остались папа и коллеги с работы. Я никуда не ходила. Весь мой досуг состоял из домашних хлопот и выходов в свет в качестве красивого дополнения Полонского.

      – И хороший трах, – как ни в чём не бывало добавила Ната, хихикая, а я покрылась краской очередного смущения. – Шилова, тебе тридцатка, что ты видела в браке со своим Юрочкой? Миссионерскую позу и чтение книг на ночь под лампой? – и хоть интонация, с которой подруга нравоучала меня была участливой, я разозлилась.

      – Наташ! – Самойлова продолжала хихикать и привлекать внимание окружающих.

      – Машка, между тобой и Платоном так и летали искры! – старалась переубедить меня Ната.

      – Хватит, – холодно отрезала попытки подруги «направить меня на путь истинный». – Я… я не могу, – тут же поднялась, собирая свои вещи.

      Наташка виновато поджала губы, вероятно, понимая, что немного перегнула и молча наблюдала за моими сборами.

      Чёткая установка, что я должна сначала избавить себя от фамилии Юры, отрезать себя от него, невыносимо пульсировала во мне. Не хотелось даже повода давать этому мерзавцу для сплетен. Он обязательно использовал бы любую возможность, чтобы в очередной раз указать мне место, как собаке.

      – Пока. Я позвоню как-нибудь, – быстро сорвалась, по пути надевая пальто.

      Когда я вышла на воздух и вдохнула осеннюю прохладу стало легче. Хотелось укутаться в теплое сильное мужское плечо. И перед глазами возникал только образ наглого улыбчивого