Слишком поздно для «прости». Ольга Емельянова

рожа, пара бутылок «лимонада», да аренда этих роскошных апартаментов у одного китайского знакомого.

      О да, апартаменты были роскошны: чтобы в очередной раз убедиться в этом, Глэдис прошлась придирчивым взглядом по выщербленному полу, жёлтым, в подтёках стенам, и дощатому потолку с жемчужной ниткой капель, стекающих прямёхонько в железное ведро. И всё же примадонной среди декораций оставалась огромная ржавая самодельная печь, что злобно шипела на гостью из угла, изредка посверкивая языками пламени сквозь решетчатое оконце в нижней части. Представить в таком окружении «арендатора» было всё равно, что встретить на гавайском пляже загорающего белого медведя, но стоящий здесь письменный стол с печатной машинкой и стаканом идеально отточенных карандашей, мягко намекали, что недалёк тот час, когда умка попросит крем для загара.

      – Так вот почему мы поднялись по пожарной лестнице и вошли через окно? Скрываешься от местных? – облачившись в махровое одеяние с запахом мужского лосьона, Глэдис тихо открыла дверь в крохотную кухню, и царапнула взглядом по сутулой спине мужчины, склонившегося над столом.

      – Да нет, просто подумал, так будет романтичнее… – он был слишком увлечён процессом, чтобы заметить лёгкое вторжение, а потому у средней из сестёр Адамс есть время, чтобы расправить "декольте" халата в самой нескромной манере и прислониться грудью к острым лопаткам с неспешностью сытой кошки, – Чем меня будет кормить шеф-повар?

      – Лазаньей с лимонным соусом и байкой о том, какой этот шеф-повар потрясающий кулинар… – с видом гениального художника Джованни Марино мокает ложку в желтоватую подливку и подносит через плечо к губам бывшей жёнушки. А пока Глэдис занята дигустацией, неаполитанец разглядывает черты её лица с той жадной гордостью, с которой Микеланджело, должно быть, смотрел на свои шедевры. Улыбка в знак одобрения, тонкие женские пальчики по груди – в знак "я скучала". Облизнув костяшку мизинца, довольный Марино возвращается к булькающему вареву на плитке.

      – Кстати, я слышала, у тебя появилась новая женщина…, – со скучающим видом Глэдис подхватывает бутылку "содовой" и отправляется по комнате в поисках бокалов.

      – Я слышал, у тебя появился новый муж: масть явно посильнее, так что давай рассказывай о своём счастливом союзе.

      – Твоя взяла, – отмахивается она, привставая на цыпочках, чтобы стащить с верхней полки пыльную фарфоровую кружку, – Свадьба прошла на южном берегу Онондага: дивный и спокойный пейзаж идеально подошел к дивным и спокойным лицам гостей. Всё вообще произошло как-то дивно и чересчур спокойно…

      – И никакой поножовщины?!

      – Нет, представляешь, ужасная тоска! – кружка опускается в таз с мыльной водой. За неимением полотенца, вытирать посуду приходится краем халата, – Я всё ждала, когда из свадебного торта появится головорез с автоматом, но…

      – Эти американцы не умеют удивлять женщин…

      Джованни усмехается, в тысячный раз вспоминая их собственную свадьбу, на которую