День подорожника. Стихи и проза. Олег Викторович Паршев

с тобой рядом. А мир подождёт.

      Что может быть лучше, скажи?

      Sic transit

      Тогда был год…

      Тогда бы странный год.

      Русалки взялись хоровод

      Водить по нашей гулкой крыше.

      Тогда стояли холода.

      И солнце в маске изо льда

      За облаками где-то стыло.

      А я варил себе восход

      Из тишины, дождя и вишни

      И сочинял тебе письмо,

      Макая вилами в чернила,

      Что нам бы нимб, а не ярмо,

      Что счастье нас не позабудет,

      И – что нам gloria и mundi? —

      Когда себя и мир вокруг

      Своей судьбою каждый красит…

      А ты ответила: Мой друг,

      Мой милый, простодушный друг,

      И мы пройдём, и всё пройдёт.

      Sic transit.

      Такой был год.

      Ненароком

      Скворечниковые деревья в наших краях

      Не очень-то плодоносят.

      Не успеешь вымолвить «ах» —

      Вот тебе осень.

      Духи дождя барахтаются по водостокам.

      Много ль в одиночестве прока?

      Позвоню тебе, расскажу, что в местных пабликах пишут,

      Мол, братья Харе – Рама и Кришна —

      Гуляют по крышам,

      А каждое утро

      Глокая куздра

      И штекие бокры

      Прыгают в лужах;

      Что в городе мокро,

      Что город простужен…

      Дождята угомонились, уже не щебечут.

      Вечер…

      Луна-недотрога…

      Наберу тебе… Вроде б я ненароком.

      Спрошу: верить ли слухам?

      А за окном – всё листва-листва… —

      Славные, что вы знаете про оди-ночества?..-

      Это я – духам.

      Ровно через двадцать минут

      Штирлиц спал.

      Он проснётся ровно через двадцать минут.

      Обычно во сне он ходил в Непал,

      Мечтал: «когда-то останусь тут».

      Он взбирался на вершину горы —

      Там можно не разменивать себя на остальной мир,

      А можно было схватиться за плавник чёрной дыры

      И улететь, ну, скажем, на Альтаир.

      Но нужно поспать.

      Через десять минут – рассвет.

      Он точно знал: где-то здесь подземный ход в Сталинград,

      Но лыжная трасса вела в Тибет…

      В последние минуты сна

      Штирлиц, как правило, посещал Париж,

      Он был бы не против сделать глоток вина,

      Да только в небе Монмартра вовсю сияла строка: Проснись! Ты всё ещё спишь.

      Он открывал глаза в тот момент, когда на подоконник влезал

      Профессор Плейшнер – тот плясал, и кричал:

      Клянусь богами Валгалл! —

      Но пока вы спите, спит и война

      Вот чтоб я пропал!..

      Должно быть, у вас уже аллергия ко всем разновидностям сна,

      Но… слышите, как там горланят, что Гитлер капут?..

      И Штирлиц, кивая: Sehr gut,

      Снова уходит в Непал.

      Но он проснётся ровно через двадцать минут.

      Разглядяи

      – Эй, разгильдяи,

      Что