Смешинки и грустинки. Согревающие истории о счастье, любви и немного волшебном коте. Наталья Третьякова

пива от всевидящих женских глаз, которые все равно замечали и изымали.

      – Себя не бережешь, пенсию побереги! И так на твою поджелудочную бешеные деньги уходят! А эти и рады спаивать, уууу, алкаши! – попадали под горячую руку товарищи пойманного дедули.

      Все это на фоне цветущих кустов, деревьев, клумб с лебедями из шин и палисадниками за белым заборчиком. Словно попал в старое кино.

      Однако в с виду мирном дворе шла непрекращающаяся война, невидимая глазу граница разделяла двор на две враждующие стороны. Четыре дома – две мусорные площадки, вроде бы все логично и удобно. Но мусорные баки стояли так, что жителям одного из домов было проще бросать мусор в баки соседей, удобно расположенные по пути на остановку.

      – Это наш мусорный бак, и мы за него платим! – с таким девизом активисты дома в лице нескольких боевых старушек защищали свою собственность. Штаб бабушкового дозора был организован на ближайшей к мусорным бакам лавочке. Любые посягательства непреписанных к этой мусорке граждан предупреждались еще на подходе к охраняемому объекту.

      Олег был не в курсе мусорного конфликта.

      Он брал на прогулку с собакой мешок для мусора и собирал в него валяющиеся на земле осколки стекла и бутылки. А по пути домой выбрасывал его в ближайший мусорный бак.

      Сегодня, запустив зазвеневший бутылками мешок в мусорку, услышал сердитый окрик.

      – В свою мусорку бутылки свои несите! Алкаши эти совсем обнаглели!

      – Это вы мне? – Олег удивленно повернулся на голос и увидел компанию бабушек на лавочке. Все в кофтах и беретах, несмотря на летнюю жару.

      – Ну а кому? Вы же из двадцатого дома? – хором спросили береты.

      – Да.

      – Ну так и выбрасывайте свой мусор в свои баки! Вон там они, – раздраженно указала палочкой самая бойкая бабушка, видимо, идейный вдохновитель мусорного дозора.

      – Так я этот мусор за вашим домом собрал. Может, мне его вообще к себе домой отнести? – начал заводиться Олег. Джоли затряслась, спряталась за Олегову ногу и истерично залаяла, решив внести свои доводы в спор.

      – Собрал он, ага. В магазине собрал и в себя залил пойло это. А собака должна гулять в наморднике, дети кругом, а если покусает? Вон она какая злобная.

      Олег, поняв, что толку от дискуссии не будет, взял Джоли на руки и, молча развернувшись, пошел домой.

      Через несколько дней, опять собрав за домом несколько бутылок, он демонстративно, на глазах у мусорных беретов, выбросил их в бак.

      – Мужчина, вы по-русски понимаете? У вашего дома есть свои баки, в них свои бутылки выбрасывайте! – взвилась старушка, которую Олег про себя называл главарем мусорного дозора.

      – Это ваши бутылки, я собрал их за вашим домом и выбрасываю в ваш бак.

      – Не, ты посмотри, Люба, наши бутылки! Может, мы их с тобой выпили, да не заметили? – распалялась бабушка, потрясая палочкой.

      – Может, и выпили, да забыли, – включился в игру Олег. – Память-то уже не та.

      Бабули сначала онемели от такой