Смешинки и грустинки. Согревающие истории о счастье, любви и немного волшебном коте. Наталья Третьякова

пошла к дверям магазина.

      – Мама, мы опять в магазин? Зачем?

      – За хорошим настроением.

      – А оно продается?

      – Оно дарится.

      – А кто его нам подарит?

      – Мы себе сами.

      Ира подошла к кассиру, очередь к этому моменту уже вся рассосалась.

      – Это вам, – Ира протянула пакет с грушами. – Угощайтесь.

      Кассир настороженно смотрела то на Иру, то на пакет.

      – Мы пришли дарить хорошее настроение! – звонко прощебетала дочь.

      Ира прошла к жалобной книге и, незаметно вырвав из нее страницу с жалобой, сложила ее в самолетик и отправила в невозможно синее летнее небо на радость дочери.

      Саня, прекрати!

      Александр Иванович любил пошутить, особенно над домочадцами. А домочадцы – две дочери Оля и Уля и жена Нина – посмеяться любят, но не все его шутки понимают. Что с них взять – женщины.

      Любимая шутка Александра Ивановича была такая: налить в свою большую кружку горячего чая и, сделав зверское лицо, приложить кружку к голому плечу жены. Жена подыгрывала: вскрикивала, а потом они вместе смеялись.

      Фокус был в том, что Александр Иванович, держа кружку, разворачивал руку так, что касался плеча жены тыльной стороной ладони, а не кружкой. Но дочери об этом не знали, а искренне верили, что маме смешно и весело, когда раскаленной кружкой к руке.

      Куда уж им понять: Оле семь, Уле восемь лет, газ на плите уже включать научились, а выстраивать логические цепочки – нет.

      Дело происходило в 1980-е годы, когда никаких микроволновок еще не было, а еду подогревали на плите. Вот ставят на нее дочери борщ в ковшике, чтоб всей семьей отобедать, а Нина рядом хлопочет, хлеб нарезает. И тут девочки вспомнили про замечательную папину шутку. И так им захотелось тоже маму рассмешить, чтоб она залилась своим звонким, как колокольчик, смехом.

      Хихикая от предвкушения, Уля взяла ручку ковшика прихваткой, чтоб не обжечься (ковш-то горячий), и, улыбаясь, приложила его к руке матери.

      Эффект был неожиданный и очень запоминающийся.

      Нина дернулась и громко взвизгнула, Уля уронила ковш с борщом на пол, Оля заревела. Александр Иванович прибежал из зала в кухню и, поскользнувшись на борще, сильно ушиб копчик.

      В конце, когда боль от ожога немного отпустила, Нина даже смеялась.

      Ну и, конечно, виноват во всем был Александр Иванович. Потому что: «Саня, хватит уже шутки свои дурацкие шутить!»

      – А чего это дурацкие? Нормальные шутки, – обижался Александр Иванович.

      Обрежет, например, себе ногти на ногах, соберет обрезки в горсть и несет девочкам.

      – Смотрите, как красиво просвечивают на солнце, надо вам?

      – Саня, прекрати сейчас же! – бдит из кухни жена.

      – А что, я ничего.

      Или прибегут девочки с улицы в воскресенье Дисней-клуб смотреть. В то время мультики строго по расписанию были, а этот импортный клуб так вообще раз в неделю. Усядутся завороженно перед телевизором, чтоб ни единой секундочки из зрелища про Черного плаща или этих, бурундучков каких-то там, не пропустить.

      И