Смешинки и грустинки. Согревающие истории о счастье, любви и немного волшебном коте. Наталья Третьякова

сказал Володя.

      Вечером, закрыв магазин, Алена взяла кота и отправилась домой. За день он выспался, умылся и вновь стал рыжим и похожим на себя, хоть и изрядно отощавшим.

      Пока ехала, смотрела в темноту за окном автобуса и раздумывала, что же ей теперь делать с этим рыжим хвостом. Родителям оставить? Ну не тащить же его в Питер, смешно, ей-богу.

      Со стороны они выглядели колоритно: женщина с ярко-рыжими волосами, которые она специально подкрашивала хной для насыщенности цвета, и большой рыжий кот на коленях.

      Зайдя в квартиру, Алена включила свет и отпустила кота на пол. Пока разувалась, он куда-то убежал.

      – Мао, ты куда подевался? – заглядывая под диван и кресла, удивлялась Алена. Увидев приоткрытую дверь в комнату сына, вошла, включила свет. Кот сидел на диване и пристально смотрел на нее желтыми глазами.

      – Мао, ты уже себе комнату выбрал?

      – Ма, – не сводя с Алены желтых глаз, ответил тот.

      Назавтра днем позвонил Володя и рассказал, что в магазин приходила женщина, забравшая тогда Мао. Он у них переночевал, а на следующий день пропал. Получается, неделю шел до города. Как знал, куда идти, непонятно.

* * *

      В кресле самолета, у окна, сидела рыжеволосая женщина, на руках у нее была переноска с большим рыжим котом.

      Весь полет, два часа, женщина что-то рассказывала коту, и со стороны казалось, что они спокойно беседуют: она спрашивает, он отвечает.

      Мусорный дозор

      Олег медленно шел по заросшей тропинке вдоль дома, всматриваясь в траву, хотя Джоли изо всех своих хлипких сил тянула его вперед, натягивая поводок. Олег искал бутылки.

      По опыту он уже знал: если на земле лежит стеклянная бутылка, то не пройдет и нескольких часов, как она превратится в кучу осколков, о которые обязательно изрежет лапы той-терьер Джоли. Только вот зажил последний порез на его вечно трясущейся недособаке.

      В этот район он переехал пару недель назад и все еще не мог привыкнуть к белью, висевшему на веревках посреди двора, детской площадке, заполненной шумными подростками, оставляющими после себя бычки и пустые бутылки, лавочкам с бабульками, что смотрят на тебя пронизывающим взглядом следователя НКВД.

      Вокруг четырех старых пятиэтажек взметались ввысь многоэтажные новостройки, сжимались в кольцо многоуровневые развязки, а обитатели двора как будто и не знали, что мир сейчас другой. Что где-то сортируют мусор, убирают за своими собаками и не орут под гитару по ночам.

      Эта квартира в старой пятиэтажке досталась ему от бабушки, ушедшей много лет назад. Здесь жили родственники. Недавно они съехали, и он решил продать наследство. Но жизнь распорядилась иначе: Олегу срочно понадобилось жилье.

      Две недели назад он в очередной раз поругался с женой, с который прожил девять лет. Бытовая ссора неожиданно переросла в перепалку, где каждый, не жалея другого, безжалостно резал и хлестал словами. Последнее время они с Катюхой часто ругались. Причин было множество, и все, по мнению Олега, не стоили и выеденного яйца: то не позвонил он ей ни разу за весь день, то забыл картошку