Кройщик V. Часть Ⅱ. Игорь Райбан

тоже ведь что-то должно достаться.

      Если у меня в ручонках оказывались две корочки, то одну менее прожаристую, отдавал соседнему мальчику.

      Ну или девочке. Они тоже любили погрызть корочку.

      Их тоже понимал, ведь мы сидели на одних и тех же горшках, куда какал, девочки тоже. В детских садиках нет раздельных туалетов.

      Есть только один, большой, не такой как дома, с запахом хлорки, и мокрых тряпок, которые развешаны по батареям.

      Туалет на всех, он для мальчиков, и на девочек.

      Хотя подсматривать за девочками, было глупым явлением.

      Проще подкупить за конфетку, чтобы она показала свою писю.

      *

      Однажды принес в садик бритвенное лезвие.

      Оно осталось лежать в ванной без присмотра, оставленное от нового дяди, отчима.

      Поэтому вечером на ванной полочке осталась лежать интересная для меня вещища.

      Я взял её посмотреть, раскрыл, внутри находились бумажки с чем-то.

      Вытащил одну, развернул бумажечку, она с рисунком космического корабля с красивой надписью «Spytnik».

      Внутри оказалась тонкая стальная пластинка, тоже с такой же надписью.

      Я догадался, что это лезвие, ведь оно было очень острое.

      Поэтому завернул лезвие, обратно в бумажку, взял с собой, потом спрятал.

      А утром принес в садик.

      Я показывал другим мальчикам, как оно режет.

      Листик так листик, веточка так веточка.

      Все они распадались напополам.

      Пальчик, так паль….

      Уже было занес руку с бритвой над пальчиком, одного ребенка.

      Меня остановили, может воспитательницы, может дядя дворник, не помню точно.

      Помню, как меня лупили дома ремнем.

      Конкретно, больно, а ремень был толстый и кожаный.

      С металлической пряжкой, а по длине ремня дырочки.

      Окаймленные золотистым металлом,

      Тогда не знал, что это латунь.

      Родители, мать с бабушкой, допытывались, – буду ли я больше брать в руки бритву, чтобы резать дальше детские пальчики?

      Мне было больно, стыдно, унизительно.

      Ведь ничего не понимал в свои четыре года.

      Я просто принес бритву в садик, чтобы порадовать других.

      Посмотреть, как она режет кругом.

      Не понимал, что она может принести боль другим детям.

      Ведь взрослые пользуются же бритвами, вон, как дядя отчим по утрам скребет лицо с мылом и бритвой.

      Ничего плохого не происходит.

      Так и я, понадеялся, что ничего не случится, если принесу в детсад бритву, стану что-нибудь резать…

      *

      Я видел настоящих участников той войны.

      Когда они жили среди нас. Мне запомнился один. Он был без ног.

      А вместо ног у него имелась деревянная доска, с маленькими колёсиками, на которой он сидел. Если куда-то требовалось ему пойти, то он брал в руки специальные «толкалки», которыми толкался от земли, чтобы передвигаться.

      В летнее время постоянно одетый в гимнастерку, шитую-перешитую, застиранную до белизны. На груди его