Кройщик V. Часть Ⅱ. Игорь Райбан

что-то ещё из вещей, вроде тюлей или занавесок.

      А бабушка говорила что это её «приданое».

      Приданое, – не понимал что это, как такое уразуметь.

      Она не могла объяснить, лишь сказала:

      – Вырастешь, тогда поймёшь.

      Бабушка много познала вещей о жизни, даже которые мне не снились.

      В углу, где стоит новый холодильник «Юрюзань», немного спрятанная за растениями в горшочках, которые находятся на верху того холодильника, на стене висит, большая старинная икона.

      С ликом богоугодного старца, по краям пожелтевшая позолота, конечно из латуни, да и сама икона не настоящая, а отштампованная на заводе.

      Это когда Сталин разрешил народу веровать, а бабушке икона как большая память: она ее купила в Москве, привезла сюда, чтобы строить с дедушкой новый соцгородок, на месте, которого находились лишь деревеньки, дощатые бараки для пленных немцев, и отрытые землянки. Теперь икона тихо висит на стене комнаты.

      Я не знаю, бабушка была верующей, или нет: она носила нательный дюралевый крестик, но в церковь не ходила, посты не держала, свечку перед иконой не ставила, пасху, в советское время, не отмечала.

      Хотя знала назубок две-три молитвы, умела креститься.

      Правда, она это делала не специально, а когда нагрешит, скажет бранное слово, выматериться, выдаст мне подзатыльник, или ещё что-нибудь, вроде того, когда придет ночное время, отходить ко сну.

      Быстро покреститься, также быстро проговорит, или прошепчет:

      – Прости Господи за грехи наши…

      Наверно бабушка была обычным человеком, к тому же малограмотная, всю жизнь работала без устали с утра до ночи, никто ей не помогал.

      Она не шибко верила в бога, в его существование, но также как простая старушка имела в доме икону и крестик, поэтому по деревенской психологии, ничтоже сумняше, мнила: «А пущай будет, на всякий случай, ведь кто его знает. От меня не убудет, если пару раз покрещусь…»

      Обстановку в бабушкиной комнате составляло несколько вещей: трюмо с большим зеркалом, оно стояло посредине стены, а наверху висел фотопортрет молодой бабушки, когда ей стало тридцать лет, а после смерти мужа, она больше не вышла замуж. Напротив, на стене висит большой ковёр, из красных узоров.

      Низкий неказистый шкафчик, покрытый клеенкой, внутри его, за дверцами, хранились разные сыпучие продукты: мука, сахар, соль.

      Небольшой диванчик, при случае он раскладывался, но обычно стоял в собранном виде, для экономии места.

      Похожий на пивной бочонок, только белый и эмалированный, холодильник марки «Зил», он уже сломался, поэтому использовался как обычная подставка под черно-белый телевизор, который работал через большой гудящий ящик, называемый «стабилизатор».

      Четверо лакированных стульев, с высокими гнутыми резными спинками, бабушка их нарекала «венскими», хотя они были без мягких сидений, да стёрся уже лак от долгого употребления.

      Один стул бабушка приспособила под свое прядение, когда она привязывает к высокой спинке кудель шерсти.

      Большущая