Герой прошедшего времени. Фаталист ХХ. Андрей Звонков

помощи.

      Через два часа Бардин сам пришел к Гарину в ординаторскую, поздоровался с Ворчуном. Как в период, когда работали вместе все трое, сели думать.

      – Академик не хочет отказываться от АКШ, – мрачно сказал Марк.– О стентировании я даже спрашивать не стал. Шесть стентов сразу наши еще не ставили. Максимум три. В НЦХ свои проблемы. Если Шагалкин привезет его обратно, это сильно ударит по его репутации. Он не объяснил, но я понял, чего он крутит. Надо что-то придумать. Академик предложил заготовить собственную кровь больного.

      – С нестабильной стенокардией?! – воскликнул Ворчун. – Мы ему раскачаем свертывание и получим тромбоз в зоне критических стенозов, или два месяца придется держать на антикоагулянтах, а операция открытая – и он зальет всё поле, как только Шагалкин распашет грудину! А селсевер[42] с перфузором перемолотят кровь. Овчинка выделки не стоит. Марк, нет лучшего решения, чем ангиопластика! Ну, пусть поставят только три стента, там, где наверняка будет кердык…

      – Риск потерять больного не стоит никаких денег, – произнес Гарин.

      Марк взвился:

      – Это ты мне говоришь?!

      – Это я и академику скажу.

      – А я ему не могу этого сказать. Он нам больше ни одного пациента не даст!

      – Ты всё это ставишь против жизни человека?

      – Не дави мне на мозоль!

      – Марк, ты же нас учил, вспомни себя в БИТе, – и не подумал Гарин ослабить «давление на мозоль».

      – Тогда всё было иначе, мы работали в бесплатной медицине, – попытался оправдаться Марк.

      – А сейчас готовы за деньги и репутацию академика человека убить?

      – Дурак.

      – Представь ситуацию в США, а вместо Шагалкина – Майкл Дебейки. Он тоже стал бы настаивать на АКШ только ради денег?

      – Нет, – согласился Марк, —там репутация дороже денег.

      – А у нас в порядке вещей обратное?

      Марк молча засопел. Его разрывали противоречия. Наконец, потребовал:

      – Объясните мне, как такое может быть, что кровь от ста доноров не подошла?!

      Гарин синхронно с Ворчуном пожали плечами.

      – Пусть проверят еще сто, – решительно сказал Марк, поднимаясь.

      – Подпиши, – подсунул ему Гарин заявку для станции.

      Марк размашисто подмахнул бланк.

      – Станция просит взять у него еще пробирку крови, я буду вызывать его на завтра, – сообщил Гарин. —Может быть, сам с ним поговоришь? Бланка попроси. Все-таки они с академиком на одном уровне, не то что мы.

      – Значит, так, – принял решение Марк, —узнавайте насчет еще ста проб, вызывайте больного, объясните ему ситуацию. Как вы это сделаете, не знаю, придумайте что-нибудь. А я объясню Бланку и попрошу его поговорить с академиком… Идиотская ситуация. Я представить себе не мог, что такое возможно.

      Марк ушел, а Гарин позвонил Васильеву в НИИ переливания крови. Описал проблему. Главный вопрос: как могло получиться, что реципиент не принимает вообще никакой донорской эритроцитной массы?

      Васильев выслушал, несколько секунд помолчал и объяснил:

      – Такое случается,