Герой прошедшего времени. Фаталист ХХ. Андрей Звонков

что наши белки А и Б не стандартны.

      – То есть? – не понял Ворчун.

      – То есть они вроде как А и Б, но при этом отличаются нюансами, и их сейчас стали помечать —как А”, например, – а старые сыворотки их не видели. Представь себе, человек всю жизнь считал, что у него первая или третья группа, если не определялся его А-белок, а сейчас реактивы изменились, стали ловить структуру белков шире, и А обозначился—и теперь человеку пишут вместо первой вторую! Или четвертую, АБ, если раньше писали третью.

      – Это серьезно, – согласился Ворчун.

      – То есть все эти штампы в паспорте, нашивки на военной форме и татуировки – на самом деле ерунда, и не случайно приказ перепроверять группу перед каждым вливанием эритромассы должен выполняться непременно. Всегда есть риск, что запись ошибочна.

      Появился первый пациент, и разговор на научную тему оборвался сам собой.

      К полудню пришел дядька, которого академик готовил на АКШ. Вполне сохранный, как сказал бы Марк, и Гарин не удержался— спросил, с чего вдруг тот решился на АКШ:

      – Есть причины?

      Дядька подтвердил:

      –Да, причина серьезная, на велоэргометре[39] сердце показало нарастание ишемии. В НЦХ сделали коронарографию[40], обнаружились три критических сужения артерий и три —не очень, до пятидесяти процентов, но Шабалкин предлагает их тоже обойти.

      – Но почему АКШ? – снова спросил Жора. – Ведь там, как я знаю, начали ставить стенты. Вы могли бы договориться с тамошними спецами.

      Он лично набрал пробирку крови, потому что Милана с Федором были заняты с пациентами.

      – Ну, не знаю, – дядька зажал ватку в локте, останавливая кровь. – Я ложился к Шагалкину, он предложил сделать шунтирование. Метод отработанный, надежный.

      Гарин не стал спорить. Опровергать слова академика неэтично.Их с Ворчуном дело – кровью обеспечить к операции.

      Пациент опустил рукав сорочки, надел пиджак.

      – Когда мне теперь?

      – Не знаю, – Гарин поставил пробирку в холодильник, – вашу кровь с заявкой сегодня отвезем, пару дней нужно на подбор. Как только привезут кровь для вас, с протоколом совмещения, я вам позвоню. Оставьте телефон.

      Когда Ворчун отпустил первую партию пациентов, Гарин как раз вернулся со станции:

      – Как я и говорил, два-три дня, и «золотой ключик будет у нас в кармане»!

      – Какой ключик? – не понял Ворчун.

      – Вспомни старый фильм по сказке о Буратино, – рассмеялся Гарин. – Дуремар Карабасу говорил: «Еще пять тысяч ведер, почтеннейший Карабас, и считайте, что золотой ключик у вас в кармане!»

      – Ты что, все фильмы детства наизусть помнишь?

      Гарин пожал плечами:

      – Не знаю, но вот так иногда вспоминаю детали до точности. Мне сказали, что кровь подберут и совместят за три дня. Значит, Шабалкин, думаю, назначит операцию на понедельник. Я только одного понять не могу: почему он так уперся в АКШ? Ведь можно было стенты попробовать. Наши «интервенты», вон, по шесть операций в день