Коллекция королевы. Ан Ци

торце, где посветлее, располагался письменный стол отчима. Бывший полированный, с треснувшим посередине толстым стеклом, разбитым ещё Катиной младшей сестрой, и бесчисленные книжные полки. Правый противоположный конец гостиной оканчивался дверью. Она вела в квадратную, наверно, лучшую комнату. Ее в семье называли «кабинет». В незапамятные времена здесь принимала больных мать отчима, известный всей Москве стоматолог. Катя её не застала. Но в кладовке, где между огромных медных тазов для варенья и пальто с горжетками можно было наткнуться даже на потрёпанный веер из страусовых перьев, она с благоговейным трепетом находила скальпели и пинцеты, кронцанги и зеркальца в эмалированных кюветах. Другая нормальная девочка пришла бы в ужас.

      – Ну, это нормальная – прервала поток своих воспоминаний Катя. – Ты вот, что, Катерина! Я тебе сказала – прекрати, но… Ты не горюй давай.

      – Сейчас разберёмся, – продолжала она вслух разговор сама с собой. – Ну, не везёт в последнее время. Да. Работа у тебя трудная. Получаешь мало. Не продаешься. Живёшь одна. Сын с тобой знаться не хочет. Это пассив. Но у баланса в двойной итальянской бухгалтерии всегда имеются две половины. Значит есть и актив. Ты у меня хотела стать врачом-хирургом и стала! Хотела иметь настоящую любовь и имела. А сына? Именно сына, чтоб на Андрея был похож? А он не похож совсем. Ну, он, конечно, коктейль. Да еще рыжий. Однако, вспомни. Всегда самый способный и в классе, и в колледже. Вечно с книжкой хоть за столом, хоть в туалете. Конфликтный и ранимый. С первого класса, вечно в кого-то влюблённый и обязательно, всерьёз. И гитара, и глаза эти его серо-голубые… Потом готовился – готовился на мехмат, щёлкал зубодробительные задачи по Сканави, по Гельфанду и Болтянскому занимался, а поступил на юрфак!!! Просто так! Это в наше-то время! Нонсенс – кто понимает. Значит, на свой лад, похож?

      Он тогда сказал:

      – Мама, не волнуйся. Университет я окончу обязательно.

      Я засомневалась. Подумала: «Ох, не знаю. Ты ж у меня разгильдяй… Давай, однако, дерзай! Мехмат, ребята говорят, самый лучший на белом свете для математиков факультет. Наш университет для меня, он всегда останется Университетом с большой буквы. Он один такой, и марку держит, тут спора нет». А вслух сказала:

      – Знаешь Петь, я считаю, всё можно потерять: Деньги, здоровье, любовь, если раньше имел. Но образование всегда с тобой, если получил. И ещё: когда тебя спросят, кому нужна эта твоя математика? То есть отличный ответ.

      – Мам, ты сегодня говоришь как оракул. Нет, мне правда нравится, – заулыбался Петька. – Какой такой ответ? Очень просто. Математика нужна для мышления. Я тебя раньше не спрашивал, а теперь вырос наверно, вот и пришло в голову. Ты по математике всегда как-то в курсе была того, чему в школе точно не учат. А теперь понимаю, и в твоём первом Меде тоже.

      – Так я параллельно с обычной ещё физико-математическую школу при МИФИ кончала. Наша школа в этом направлении тоже не промах была. Мы тогда вместе с мехматовской группой в институт