Восемь Путей. Путешествие Феррера. Картикейя

длинному коридору со множеством ответвлений к другим сегментам монастыря, мимо дверей, ведущих в тренировочные или спальные залы. Им редко кто-либо встречался на пути: сейчас шли часы тренировок.

      – Могу я задать вам личный вопрос, Аркат-ран? – вдруг заговорил Каин, когда они, завернув за угол, шли к уже видневшейся лестнице на второй этаж.

      – Задавайте, архипретор Феррер, – все так же сухо ответил мастер.

      – Кому из своих сыновей вы прочите своё место в семье, когда ваше время в этом мире подойдет к концу?

      – Хану, – ответил мастер. Этот человек не был лишен эмоций, скорее, наоборот, в нем они были исключительно сильны, однако его над ними контроль казался почти нечеловеческим, что лишь укрепляло производимое им впечатление несгибаемого, «железного» человека. – Упреждая ваш вопрос, архипретор: мой старший сын – отличный воин. Воин, привыкший исполнять приказы. Глава рода обязан уметь их отдавать. – Мастер ступил на первую ступень лестницы вверх. – Мой второй сын, вне всяких сомнений, осилит все испытания Инициации и вместе с ней обретёт пока не достающую ему силу духа. Он станет достойным лидером.

      – Что, если он решит отправиться на службу в столицу?

      – Это не его судьба, – отрезал отец юноши. – Мы оба прекрасно понимаем, архипретор, что вы избавились от моего присутствия на пути в монастырь, только что бы обговорить с моим сыном что-то, что вы хотели бы оставить от меня в секрете. И я позволил вам это лишь потому, что опыт вашего общения с моим старшим сыном располагает меня верить в ваше видение. Но не думайте, что ваше видение или видение моего сына стоит выше блага Ву'Лан, – спокойным, сильным и волевым, не оставляющим права на протест тоном сказал Аркат-ран. – Я положил всю свою жизнь на алтарь благополучия моего клана. Принимал решения, действия, выборы и бои, что несли процветание клану и роду, не мне. Как это делали главы моего семейства до меня. Как это делают главы иных больших семей клана. Эта же судьба ждёт Хана.

      – Вы не желаете сыну иного будущего?

      – Это не имеет никакого значения, архипретор. Я знаю, что другим жителям равнин не дано понять нашего уклада. Вопреки заблуждениям, нам не чужды понятие справедливости и желание жить так, как мы того хотели бы сами, – невозмутимо ответил мастер. – Но вы, как близкий нам по духу человек, должны понять. Если все то, что я о вас слышал, правда, то вам известна необходимость человеческих жертв ради выживания и процветания родного народа, – завершил мастер.

      Они преодолели приличную часть второго этажа, но лестницы выше всё не предвиделось.

      – Я знаю, каково отказывать себе, мастер, – ответил Каин, не уступая Аркату в самообладании и спокойствии речи. – Знаю, что процветание большинства для иных оборачивается зверем, требующим новых жертв. Я их приносил. Но мне никогда не приходилось требовать того же от тех, кого я бы любил.

      Слова Каина, кажется, задели мастера Арката. Что-то неуловимое в нём отреагировало на эти слова сдавленной, приглушенной болью. Но он не дал этому