Восемь Путей. Путешествие Феррера. Картикейя

знакомый голос.

      Он обернулся: Киракия стояла в нескольких шагах от него, все так же просто одетая, как бы показалось жителю равнин, не по погоде. Каин заметил изменение в её взгляде: чужак стал ей действительно интересен. Она говорила с ним на общем языке, Каин решил отвечать на нем же:

      – Откуда вам в Шен известны такие подробности? – с улыбкой спросил он.

      – О вас многие слышали, господин архипретор, – ответила девушка. Каин ощутил легкий прилив досады: как много может поменять один титул и далёкая слава – теперь его звали не «чужак», а «господин». – Как нам может быть безынтересен человек, что заменит для нас нашего О'ран в столице, если мы отправимся на службу? Как может быть безынтересен тот, кому мы принесём Клятвы Преторианца на собственной крови?

      – Так ты мечтаешь стать преторианкой? – спросил Каин, посмотрев ей в глаза.

      Киракия на мгновение замешкалась.

      – Нет, – ответила она. – Я желаю стать мастером Inkai своего клана, но никогда не покидать его пределов без необходимости. Однако наши мужчины частенько упоминали вас в своих разговорах в монастыре, и мне… тоже было интересно.

      – Вот как? – Каин весело рассмеялся. – Подслушивать мужские разговоры в монастыре, так еще и клана Ву'Лан, и всё это будучи женщиной! А ты любишь риск, Киракия! – заявил Каин.

      Девушка немного покраснела, но, не заметив в тоне или выражении лица Каина упрека, гордо улыбнулась в ответ.

      – Так это правда?

      – Правда, – подтвердил Каин.

      Услышав подтверждение, девушка с ещё большим интересом продолжила:

      – Говорят, что вы лично приняли участие в нескольких сражениях бок о бок с подчиненными, а до того лучших из них вызвали на дуэль и сумели одолеть, не убив. – Киракия быстрым оценивающим взглядом прошлась по Каину с ног до головы. – Я думала, что воин вроде вас… будет выглядеть иначе.

      – Реальность разочаровывает, верно? – с той же веселой улыбкой спросил Каин. Киракия неловко отмолчалась. – Все эти истории звучат красиво, только когда их рассказывают люди со стороны, Киракия, к тому же они часто приукрашены, – сказал Каин, постепенно сменяя выражение веселья на серьезность. – Я бы никогда не стал так рисковать собой, будь у меня иной выбор.

      – Вас кто-то принудил? – удивилась она.

      Каин хотел промолчать. Ему было очень удобно и выгодно то, что люди, как правило, его недооценивали. Это давало преимущество. А потому он привык не болтать о своих делах.

      – Господин архипретор? – осторожным тоном повторила акари.

      Он посмотрел ей в глаза, её взгляд, полный живого интереса к чужаку, казался ему почти по-детски чистым и незамутненным, ему редко приходилось видеть таких людей. Он уже почти выдавил из себя сухую фразу, что закончила бы этот разговор, но память о том, как на неё косились местные, о том, как она была почти что изгоем за столом во время завтрака, ярко вспыхнула в его сознании.

      – Девять-десять лет назад Конклав стоял на пороге катастрофы, – начал он, говоря несколько