Восемь Путей. Путешествие Феррера. Картикейя

о чем-то с ним беседуя.

      В доме Арката братьев встретили семеро его жён, предложившие Паулюсу свободную комнату с тёплой кроватью близ очага, а также отдельный столик с горячей едой и питьем. Как бы Паулюс ни настаивал на том, что он в порядке и не нуждается в опеке и лечении, переспорить их заботу он не сумел и даже получил в своё распоряжение одного из младших племянников, что должен был носить ему новые порции горячего в комнату и сторожить покой. Скоро, слабость и изнеможение наконец одолели его, и он уснул крепким сном.

      Каина же проводили в просторный обеденный зал, где пригласили принять участие в большой семейной трапезе. За большим столом уместились все прибывшие в дом. Каина усадили поближе к выделяющемуся на фоне остальных месту за столом – ближе к месту хозяина дома, по правую от него руку. Место, на котором сидел Каин, как он понимал, обычно принадлежало Хану, который сейчас предпочёл самое неприметное, дальнее место, где сидел бок о бок с Киракией.

      Каину казалось странным их общение: они веселились в обществе друг друга, Хан слушал её не менее внимательно, чем она его, не пытался заткнуть или указать на её место, что было необычно для Ву'Лан. В этом клане даже мужья не позволяли своим жёнам такой мягкости и равенства, и, видя, как на них то и дело косятся родственники, Каин понимал, что не он один видит в них некоторую необыкновенность. Он жалел, что не мог их расслышать. Он сидел далековато, легкий гул от переговаривающихся за столом родственников не давал расслышать звуков вдали, а частенько обращающиеся к нему с вопросами молодые акари то и дело отвлекали его внимание. По крайней мере теперь, когда жуткий холод и крупные хлопья снега, гонимые порывистым ветром гор, не мешали его восприятию, Каин мог позволить себе хотя бы разглядеть интересующих его персон.

      На самом деле он даже немного надеялся на то, что произведенное на него Киракией впечатление окажется обманчивым. По долгу службы в столице он знал, что излишний интерес или привязанность к кому-либо, кроме своего брата, губительны для человека его стиля жизни, положения, и обязанностей, а потому всегда старался избегать подобных эксцессов. Но сейчас он чувствовал себя загнанным в тупик. Пелена снега сошла, но вместо обманчивого очарования, миража, как надеялся Каин, вместе с ней спали лишь последние сомнения. В теплом свете утреннего солнца и расставленных на столе ламп Киракия завладевала его вниманием ещё проще. Он ненадолго потерял над собой контроль, уставившись в её сторону. Мысленно он понимал, что, должно быть, выглядит по-идиотски и с потрохами выдает свой интерес, которого и вовсе не должно было быть. Призывая себя опомниться, он попытался перевести взор на кого-то другого. Очень кстати рядом с Киракией сидел Хан. Чтобы отвлечься, Каин решил поизучать его.

      Это был рослый, крепкий юноша без единой капли лишнего жира; даже самые малые мышцы его тела были отчетливо заметны, а огрубевшая кожа и специфические мозоли на костяшках кулаков и внешней стороне пальцев говорили о способности этих рук вырвать кусок из тела живого