Книга несчастных случаев. Чак Вендиг

он даже не почувствовал, – поспешно произнес Нейт. – Стреляй еще, Фига!

      Фига нажал на спусковой крючок…

      Однако пистолет не выстрелил. Вместо этого затвор застрял на половине пути – и теперь Нейт сообразил, что не видел, как после первого выстрела вылетела стреляная гильза. Не услышал звона от ее падения.

      Произошла осечка.

      Ах ты ж!..

      Олень опустил голову. Изо рта у него вырвался новый красный пенистый крик. Он ударил черным копытом по асфальту.

      – Нейт!.. – пробормотал Фига, и в его голосе прозвучала паника. Он попятился назад, к машине, и попытался передернуть затвор – чего делать было ни в коем случае нельзя, стало только еще хуже. Фига попытался выстрелить еще раз, но оружие не откликалось.

      Олень устремился вперед. Ему потребовалось бы всего три больших шага, чтобы пригвоздить Фигу к борту пикапа…

      Бах!

      Пуля, выпущенная из «Глока» Нейта, вошла животному в один глаз и вышла из другого. На мгновение в воздухе повис алый туман, но олень уже рухнул на землю и проехал по инерции вперед, оставив на асфальте красный смазанный след. Под ним быстро натекла лужица крови. Фига прижимался к переднему бамперу машины. Казалось, он был готов забраться на капот, спасаясь от обезумевшего животного.

      – Господи, твою мать… – пробормотал Фига.

      Опустив «Глок», Нейт убрал его в кобуру.

      – У тебя не извлеклась стреляная гильза. С «Глоками» такое бывает. И гильзу нельзя извлечь, просто передернув затвор. Извини, что не пришел тебе на выручку быстрее.

      – Быстрее? Нейт, черт!.. Да меня чуть не прикололи к машине, словно объявление к доске! То, что я смогу снова выпить, не рискуя тут же вернуть все назад, как дуршлаг, намекает, что ты действовал достаточно быстро, так что спасибо!

      Нейт подошел к своему напарнику, и они посмотрели на убитое животное. Язык оленя бесцеремонно вывалился изо рта.

      И тут морда пошевелилась.

      – Твою мать! – пробормотал Фига, отступая на полшага назад.

      Морда задрожала, разбухла…

      Одна ноздря оленя раскрылась, и показалось что-то влажное и липкое – жирный червь размером чуть ли не с мизинец Нейта, твою мать, выполз из носа животного и плюхнулся на землю. Но у него были друзья. Один за другим черви протискивались из ноздри и присоединялись к своим собратьям, вытянувшимся в линию на асфальте.

      – Полагаю, носоглоточный овод, – поморщился от отвращения Фига. – Личинки.

      – Какая мерзость! – сказал Нейт. – Может, именно из-за них олень и спятил? Я хочу сказать, если б у меня в голове жило столько червей, я бы определенно свихнулся.

      – Нет, мозг они не трогают.

      Как раз в этот момент последний червь выбрался из черной влажной ноздри и встал в когорту.

      На глазах у егерей колонна личинок дюйм за дюймом доползла до середины дороги. Там первый начал поворачивать – с прямой линии на круговой путь. Остальные последовали за ним. «Совсем как муравьи, – в ужасе подумал Нейт. – Как олень!» Похоже, Фига этого не заметил. Сев в машину, он взял телефон.

      Нейт