Книга несчастных случаев. Чак Вендиг

качок, похожий на итальянца – на голове короткий «ежик», брови как следы от жирного черного маркера на чересчур загорелом лбу, скрещенные на груди руки подобны двум корабельным орудиям, направленным в противоположные стороны. В Грэме Лайонзе была боль, глубокий колодец внутри. Ну а второй тип, верзила? Боль струилась по нему – целая кровеносная система злобы, отчаяния и страданий.

      – Ты только взгляни на этих задротов, – сказал Качок. Боль у него внутри откликнулась так, словно по ней пропустили электрический разряд.

      – Кретины, чем это вы тут занимаетесь? – спросил Грэм Лайонз.

      – Слушай, отстань, – сказал Калеб. – Мы играем, отвали!

      – Отвали? Отвали? – притворился обиженным и оскорбленным Грэм. – Ого, Калеб, мне больно. Мы ведь были корешами.

      – Ага, точно, в пятом классе. А потом ты превратился в скотину.

      – Клянусь, ты сильно обижаешь мои чувства!

      И тут Стивен вставил, негромко, но его все равно все услышали:

      – У тебя нет никаких чувств, Грэм…

      Казалось, щелкнули тумблером. Рванув вперед, Качок нагнулся к Стивену так, что их носы оказались в волоске друг от друга. Мрак у него внутри забурлил.

      – Что ты сказал, твою мать? Ах ты гребаный козлище! Долбаный жирдяй, тюфяк с дерьмом…

      Грэм положил руку ему на плечо, успокаивая его.

      – Эй, Алекс, все в порядке. Как сказал Калеб, они просто играют. Что это у вас тут за игра? «Подземелья и драконы»? По-моему, это для полных придурков, а?

      Неожиданно для себя Олли подал голос:

      – Вообще-то, это классная игра.

      Товарищи в панике посмотрели на него. Они буквально светились страхом, подобным пульсирующему огню, пробивающемуся сквозь густой туман.

      Словно хотели сказать: «О нет!»

      Словно хотели сказать: «Не нужно тебе было раскрывать рот!»

      – Что ты сказал? – резко спросил Грэм.

      – Я сказал, что это классная игра. «Подземелья и драконы»… вовсе не для полных придурков. Она… ну, в нее играют знаменитости. В Лос-Анджелесе это последний писк. Многие актеры и писатели…

      – Здесь не Лос-Анджелес. Ты новенький, да? Значит, ты оттуда, из Эл-Эй?

      – Грэм, оставь его в покое, – вмешалась Чесси.

      – Заткнись, Чесси! Напрасно ты связалась с этой безмозглой мелюзгой. Пусть ответит новенький.

      – Я из Филадельфии.

      – Ого, крутой парень из Филли. – Грэм попытался изобразить филадельфийский говор: – Фильдельфья, проссо прелессь!

      – Я не крутой и без акцента. Я просто…

      – Ага. Как скажешь. Дай-ка посмотреть, что тут…

      Перевесившись через плечо Оливера, Грэм потянулся к карте Хины.

      – Эй! – воскликнула та, но было уже слишком поздно – Грэм завладел ее картой.

      Отдергивая руку, он ударил локтем прямо в глаз Оливеру. Тук! В темноте за непроизвольно закрытым веком Олли увидел вспышку сверхновой. Вскрикнув, он резко двинул стул назад…

      Но стул встретил какое-то сопротивление. Он не просто воткнулся Грэму в пах – Олли почувствовал еще