Крематорий имени Жанны д’Арк, или Что-нибудь да будет. Вадим Панджариди

фабрикой руководила главная инженерша, баба пенсионного возраста Алевтина Ивановна Залазаева. Она была слегка полновата и постоянно пила уголь для похудения. Хотя для похудения уголь надо не пить, а разгружать. Но она, видимо, об этом даже не подозревала.

      За глаза все звали ее мамой. Имела эта заглавная мамаша за плечами лишь периферийный техникум в захолустном Кунгуре по сапожной специальности, но умудрилась пережить при этом шесть директоров и четырех мужей, причем, все ее мужья до одного умерли естественной смертью. Кто от инфаркта, кто от инсульта, кто от рака. А вот дряхлые директоры до сих пор живы. Правда, не все.

      Всего нового эта четырежды вдова, привыкшая к убогой патриархальности и сермяжной привычности, сторонилась, как огня. И менять на фабрике сама ничего не собиралась.

      Но наступило такое время, что менять надо было. Этого требовала партия – движущая и руководящая сила советского общества, а спорить с партией никто не хотел. Правда, никто не указывал, как менять и что менять. Через несколько огненных лет после описываемых нами событий партия эта канет в небытие и будет запрещена, причем, самими же коммунистами-большевиками, только уже бывшими, перекрасившимися в мгновение ока в демократы. Но тогда этого предугадать никто не мог.

      На одной из оперативок мамашка ясно дала понять, что в связи с новыми веяниями, раздуваемыми ветрами перестройки, гласности и демократии, фабрике нужен молодой и энергичный специалист, причем, мужик. Наилучшим кандидатом она видела этого скромного парня, а то, что у него нет опыта работы в обувной отрасли, не беда, ничего страшного, дескать, мы в шестнадцать лет полками командовали в Гражданскую. Если надо – поможем, протянем руку помощи, бросим спасательный круг, в трудную минуту не оставим одного.

      Спорить с мамкой никто из начальниц цехов и служб не стал. Те в свою очередь провели собрания в своих трудовых коллективах, и счастливое будущее бывшего литейщика было определено. На фабрике работали в основном женщины, спорить со злопамятной, вредной, жесткой и, что самое главное, злопамятной бабой никто не стал.

      Была «елеустремленная» мамаша членом КПСС, как и положено советскому руководителю. Из всех коммунистических догм предпочитала принципы демократического централизма, особенно один из его постулатов: подчинение меньшинства большинству. К чему и приучила своих подчиненных. Большинством она считала, само собой, только себя, даже если была в одиночестве.

      А самому Дементьеву, по его личному признанию, высокая фабричная должность была нужна только лишь для того, чтобы успеть выбить себе квартиру за тот короткий отрезок времени, который он продержится на должности директора. Наш сталевар жил с женой Татьяной, технологом того же завода, в малосемейке на окраине Демидова, в рабочем поселке завода «Уральский станок».

      Поначалу Дементьеву нравилась его новая, свалившаяся будто бы с небес, должность. А как же! Самый молодой директор крупного промышленного предприятия в истории