Теория айсберга. Кристофер Буикс

обязательно надо найти книгу про комету Фейерштейна, – продолжала Лорен. – Этим летом она пересечет нашу Солнечную систему. В следующий раз такое будет только через сто сорок девять лет. Представляешь? Это единственный за всю нашу жизнь шанс ее увидеть.

      Она засмеялась, глядя на мое изумленное лицо, потом поцеловала меня в ушибленную щеку – едва прикоснулась губами – и поднялась по ступенькам. Я смотрел, как пляшет в воздухе подол ее платья, пока она не скрылась в темноте здания. И вот как раз в эту минуту…

      Да, в эту самую минуту, совершенно точно, я и влюбился.

      Проторчав еще какое-то бесконечное время на жаре, я решил тоже зайти в библиотеку. Раньше я туда не заглядывал. И очень быстро вспомнил почему. Средний возраст посетителей почти безлюдного читального зала был, сами понимаете, немалый. Во всю длину зала тянулись большие столы с лампами. На левой стене картина – что-то типа святого в полном экстазе. Колени у него были полусогнуты, а обе руки воздеты к небесам. Глядя на то, как изобразил его художник – в несколько неустойчивом равновесии, – можно было подумать, что он танцует. Похоже на макарену, но в стиле средневекового католического мученика. Справа я заметил кофемашину, а прямо над ней – пробковую доску с объявлениями.

      Лорен уже скрылась за стеллажами. Наверное, поднялась наверх, туда, где, судя по вывешенному у входа плану, стояли труды по астрономии. Я медленно двинулся вперед, стук моих шагов разносился по всему просторному залу. «Что за странная девушка», – подумал я, в смысле: кто это предпочитает библиотеку пляжу? Я еще чувствовал ее губы на своей щеке и слабый аромат морской воды и полевых цветов.

      В надежде ее увидеть я посмотрел наверх, на балкон, который шел вокруг всего читального зала, потом направился к пробковой доске с объявлениями. Почти все они были про нянь, уборку или всякие там курсы. В помещении было градусов двадцать, но мне не хотелось снимать куртку. Я постоял там немного, глядя на прикнопленные к доске бумажки, и вдруг услышал у себя за спиной хриплый голос:

      – Эй ты!

      Я обернулся и увидел тетку, которой на вид было примерно три тысячи лет. Крохотного росточка, слегка сгорбленная, к пуловеру прицеплен бейджик с логотипом библиотеки: «Жозиана Камон, руководитель отдела обслуживания», а на шее, на металлической цепочке, – очки с затемненными стеклами.

      – Это ты недавно звонил по объявлению? Себастьен?

      Голос у нее был такой, словно она выкуривала по десять пачек в день начиная с шестилетнего возраста.

      – Ну… я… – сказал я.

      – Опаздываешь. Ладно, запомни: ты нам нужен только по утрам в субботу, чтобы носить книги нескольким читателям, которые уже не могут приходить сами.

      – Ну… я… – сказал я.

      – И не забудь, что их надо возвращать через неделю. Всё понял?

      Она посмотрела на меня, прищурившись. С каждым произнесенным ею словом шарик из седых волос у нее на голове, казалось, оживал и двигался совершенно самостоятельно, как будто это были никакие не волосы, а маленький зверек, свернувшийся клубком, какой-нибудь барсук или крысенок. Меня это