Теория айсберга. Кристофер Буикс

взглянула на меня, и я сразу ее узнал: та самая серфингистка, которую днем клеил Реми Мут. Вместо черного купальника на ней было платье в цветочек, а волосы она распустила.

      Она остановилась напротив меня, у велосипедной стойки. Та сторона улицы была в тени, и от этого ее загар на фоне бело-голубого платья был еще заметнее. Я сделал вид, будто мне до нее нет никакого дела, и как ни в чём не бывало стал переходить улицу, тайком поглядывая на ее ноги, как они сгибались и распрямлялись, когда она, наклонившись, выправляла руль. Она поставила свой велосипед рядом с велосипедом Жипе. Я его узнал – старый, разболтанный, с наклейкой «Summer of love»[4] на раме. Зато у девушки был совсем новенький. На тротуаре лежала тень огромной липы.

      Когда я подошел, она сунула руку в корзину, достала оттуда цепь, обернула ее вокруг переднего колеса, резко щелкнула замком и подняла голову.

      – Ты знаешь, где здесь библиотека?

      Она смотрела на меня большими серьезными глазами, и меня охватило чувство, близкое к панике. Я огляделся, чтобы убедиться, что она и в самом деле обращается ко мне.

      – Б-библиотека?

      – Да, – сказала она. – Знаешь, это такое место, где находятся маленькие прямоугольные предметы, состоящие из соединенных между собой бумажных листков.

      – Д-да… Это там… – пробормотал я, махнув в сторону улицы Сешан.

      Это была правда.

      – …Я к-как раз т-туда иду…

      Это была неправда.

      – Если хочешь, могу т-тебя п-п-п-проводить… Это была правда.

      – …К-как с-с-с-скажешь. Мне-то всё равно.

      Это была неправда.

      По дороге мы почти не разговаривали. Во всяком случае, я. Боялся, что буду выглядеть идиотом, стоит мне только открыть рот. Кожа у девушки была гладкая, глаза ореховые, а губы очень тонкие и очень яркие, как будто линию мелком прочертили.

      Пока шли, я узнал о ней чуть побольше. Ей семнадцать лет, они с отцом приехали из Парижа и сняли на лето маленький домик рядом с пляжем. Вот почему я никогда раньше ее не встречал. Звали ее Лорен.

      – Как киш[5], что ли? – спросил я.

      Она остановилась и неуверенно посмотрела на меня. Похоже, не могла понять, придуриваюсь я или на самом деле болван. Запомнить на будущее: по возможности не сравнивать девушек с пирогами. Она слегка тряхнула головой, словно отгоняя эти мысли, и спросила:

      – А тебя как зовут?

      – Н-н-ной, – ответил я.

      – Допотопное имечко.

      – Ну спасибо.

      – Ты что, не понял? Ной… потоп…

      – Ну да, конечно. – Я притворился, будто мне тоже смешно, хотя понятия не имел, о чём речь.

      Она, наверное, это заметила, потому что, чуть наклонившись ко мне, пояснила:

      – Ноев ковчег, балда! Тебе же, наверное, миллион раз что-то такое говорили.

      Она улыбнулась и шагнула влево, чтобы не врезаться в дорожный знак. Я хотел сделать то же самое, но в момент, когда я начал разворачиваться, нога соскользнула с края тротуара, я потерял равновесие

4

Лето любви (англ.).

5

Киш лорéн (фр. quiche lorraine, лотарингский пирог) – блюдо французской кухни, открытый слоеный пирог.