Чучело. Игра мотыльков. Последний парад. Владимир Железников

глаза, как-то странно прислонилась к косяку дверей и сползла по нему на пол.

      Николай Николаевич бросился к ней, помог встать, дотащил до дивана, уложил, досадливо перекинув медвежью морду на стул. Старый мечтатель, он спускался на землю. Вот тогда Николай Николаевич испугался – перед ним лежала Ленка, бледная, ни кровинки в лице.

      – Что с тобой? – Николай Николаевич опустился на колени у дивана. – Лена!..

      Николай Николаевич думал, что она ему не ответит, а она громко, жалобно, взахлеб произнесла:

      – Дедушка, он меня обманул!..

      – Обманул? – переспросил Николай Николаевич.

      – Да!.. Да!.. Обманул. Я в окно заглянула, а у него Миронова и все-все. Они там все-все вместе!.. Ты подумай, дедушка!.. Телик смотрели и чай пили, – сказала она с таким ужасом, как будто сообщала о чем-то сверхъестественно страшном. – Я думала, у него руки связаны и тряпка во рту, а они… чай пили…

      – Ну и что же? – Николай Николаевич улыбнулся, хотя у него впервые за последние годы заболело сердце. – Давай и мы попьем чаю.

      – Ну какой чай, дедушка!.. Я должна тебе сказать, что я такое сделала… У меня, знаешь, в голове все помутилось. Взяла я камень и бросила в них. Окно разбилось… – И Ленка заплакала.

      – Окно разбила… Да, я что-то слышал… Ты поплачь, поплачь. Легче станет. – Николай Николаевич сразу не мог понять, что теперь делать и что говорить. – А я все-таки поставлю чайник.

      Он вышел из комнаты и быстро вернулся.

      Но Ленка уже лежала с закрытыми глазами: то ли притворялась, то ли спала на самом деле.

      Николай Николаевич долго стоял посреди комнаты, потом взял со стула медвежью морду, положил ее на стол, а сам сел на освободившееся место и теперь уже без всякой радости, а скорее машинально дописал в свою тетрадь: «…в деревне Вертушино у Натальи Федоровны Колкиной картину художника Н. И. Бессольцева, на которой изображена его внучка Маша в возрасте 10–11 лет. Это последняя работа художника, сделанная незадолго до его смерти».

      Глава одиннадцатая

      – На следующий день после праздников я стирала платье, – снова начала свой рассказ Ленка. – Когда я бросила камень в Димкино окно, то упала в лужу и вся перепачкалась. Я стирала платье и все думала, думала про Димку. И вдруг поняла: ненавижу его!

      Тут мне кровь как бросилась в голову, я влетела в комнату и стала хватать свои вещи, чтобы уехать. «Вот тогда он попляшет!.. Будет мне письма писать, – думала я, – а я ему не отвечу! Хоть десять писем в день, хоть сто… Ни за что не отвечу! Никогда!»

      А сама носилась по комнате и хватала, хватала свои вещи и запихивала в портфель. И вдруг увидела в окно, что в наш сад вошел Димка!

      Я схватила платье и выбежала в сад, вроде надо его высушить. Ну, в общем, выскочила в сад, вешаю платье, а у самой сердце знаешь как прыгало!

      Димка подошел и остановился позади меня. Я сделала вид, что не слышу, что он стоит и дышит мне в затылок. Наконец не выдержала и оглянулась. Он стоял передо мной, низко опустив голову. Постоял так и выдавил:

      «Ты знаешь, кто я?»

      Я