Чучело. Игра мотыльков. Последний парад. Владимир Железников

он тогда подумал, что такое творится с Димкой, и перевел взгляд на Ленку, чтобы узнать у нее, что все это значит. И вот тут он удивился еще больше. Ленка стояла перед ним ни жива ни мертва…

      – Вот тебе и весь медведь, – произнес Николай Николаевич. – Одной рукой я отвернул ему голову. – Он небрежно бросил медвежью морду на диван.

      Николай Николаевич произнес свою фразу беспечно, хотя в этот момент ему впервые почудилось, что произошло что-то не то, ну, может быть, шутка с медвежьей мордой была слишком жестокой. Он тогда постарался отвлечь и развеселить Ленку, потому что почувствовал, что здесь какое-то серьезное дело, но потом так увлекся «Машкой», что все забыл.

      Ленка же не обращала на него никакого внимания, она уже вернулась к жизни, она кричала в окно, звала Димку:

      – Димка! Димка-а-а!..

      Ей никто не отвечал.

      Ленка в отчаянии повернулась к Николаю Николаевичу, ища у него помощи:

      – Дедушка!.. Они держат его силой! Они заставили его пугать меня! – Ленка металась около окна. – Я знаю! Я вижу, вижу: они связали ему руки! Дедушка, крикни на них страшным голосом!

      Николай Николаевич выглянул в окно и увидел небольшую группу ребят, стоящих в слабом электрическом освещении неподалеку от их дома. Среди них, странно сжавшись, ссутулившись, стоял и Димка. Он то появлялся, то исчезал, прячась за чьи-то спины.

      – Димка-а-а! – снова позвала Ленка.

      – Чего же он не отвечает? – спросил Николай Николаевич. – Может, его там нет? – Он так сказал, чтобы успокоить ее, хотя сам отлично видел Димку.

      – Я вижу!.. Вижу его! Ты их не знаешь! Они могли ему тряпку в рот запихнуть! Дедушка, ну крикни!.. Спаси его!

      Николай Николаевич набрал полные легкие воздуха и выдохнул:

      – А ну живо отпустите Димку!

      В ответ раздался хохот.

      Группа удалилась со свистом и громкими взрывами смеха.

      – Чучело! – прокричал кто-то, сложив руки рупором.

      – Заплаточник! – подхватил другой. – Два сапога пара! – И снова затихло.

      Ленка схватила куртку и бросилась к двери. Николай Николаевич попытался ее остановить. Но разве можно было это сделать – с ее страстным характером, с ее предельной преданностью в дружбе, с ее самоотдачей другим людям?..

      – Пусти! Пусти! – Ленка рвалась из рук Николая Николаевича, извиваясь всем телом, захлебываясь от волнения словами и скороговоркой выкрикивая: – Он там может задохнуться… с тряпкой во рту!.. А ты… меня… не пускаешь! – И конечно, в конце концов она вырвалась и убежала.

      Николай Николаевич высунулся в окно.

      – Лена! – позвал он и прислушался.

      Он ее не увидел, только из темноты доносился ее возбужденный голос:

      – Ну, Миронова! Ну, Валька!

      – Лена-а-а! – снова позвал Николай Николаевич, без всякой надежды на ее ответ.

      Так оно и вышло: никто ему не ответил.

      Николай Николаевич хотел тут же идти за нею – это он помнил точно, – но взгляд его натолкнулся на Машку. Он замер, застыл