.

перестать пялиться на тебя. Ты очень круто выглядишь, – признается она.

      Я расправляю плечи, ободренный ее словами, и чуть не ударяюсь о пластиковую крышу.

      – Ты просто великолепна.

      – Спасибо, – она смеется и качает головой, – но думаю, нам лучше остаться друзьями.

      Какого черта?

      – Почему?

      – Ты мне слишком нравишься. Думаю, друзья бы из нас получились отличные. А секс только помешает.

      Она поворачивается, чтобы снова посмотреть на город, а я испепеляю ее взглядом, пытаясь осознать сказанное.

      – Что значит «секс только помешает»?

      Я веду себя как тупица, но, возможно, мой мозг слишком затуманен желанием, и я не могу сосредоточиться на словах о дружбе.

      – Он все испортит. Запудрит нам мозги, заставит думать, что нам подходит случайная связь без обязательств, когда в глубине души мы знаем, что наши чувства в конце концов возьмут верх над всем остальным. Мы влюбимся, станем лучшей парой в кампусе, а потом медленно, но верно появятся взаимные обиды и претензии. В конце концов это превратится в гигантский кошмар, и мы начнем громко ссориться на людях. Наши друзья будут тайно делать ставки на то, когда мы закончим отношения, а кто-то даже будет умолять нас поскорее разойтись, потому что их наша драма уже достанет. Это превратится в монотонную череду ссор и траха, пока в конце концов мы не расстанемся.

      Я смотрю на нее, пораженный ее объяснением, ее видением. То, что она сказала, звучит сексуально, но безумно.

      – Сколько ты сегодня выпила?

      Она опять смеется:

      – Ни капли. Ты просто в шоке, потому что в глубине души знаешь, это довольно точная оценка того, что может произойти.

      – Я понятия не имею, что у нас может получиться. Не могу заглянуть в будущее.

      – А я могу. Для этого даже хрустальный шар не нужен. – Она странно на меня смотрит. – Слушай, я не планировала выходить за рамки случайного знакомства.

      Не в силах остановить себя, я протягиваю руку, ведя пальцами по ее руке. От моего прикосновения по ней пробегают мурашки. Мне нравится такая реакция, а я ведь к ней едва прикоснулся.

      – Может, мы станем друзьями с привилегиями.

      – Это предложение должно мне льстить?

      Я убираю руку:

      – Не знаю. Я тебя обидел?

      – Не то чтобы… Но у нас так не получится, Сорренто. Как я уже сказала, ты мне слишком нравишься. Мы слишком нравимся друг другу.

      – Я едва тебя знаю, – насмешливо говорю я.

      – Но хочешь узнать получше.

      Черт возьми, она не ошибается.

      – Я бы оставил все как есть.

      – Серьезно? – Она вскидывает бровь и делает шаг назад, потянувшись к ремню на своей талии. – Значит, если я сейчас разденусь, опущусь на колени и сделаю тебе минет, ты позволишь мне уйти после того, как я дам тебе кончить мне в рот?

      У меня на языке крутится: «Иисус, мать твою, Христос, да, черт возьми», – но я говорю:

      – Я бы волновался за тебя. Как бы ты добралась домой?

      – Это была бы моя проблема. Без обязательств, помнишь? –