Хорошие плохие слова. Михаил Крикуненко

обошли несколько баров, но Жана-Луи нигде не было. Начинало темнеть. На улицах стали появляться проститутки.

      – Как думаешь, сколько они тут стоят? Чисто теоретически? – спросил Селиванов. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Наверняка, он уже дома. Они всегда возвращаются домой. Давай уже найдём эту улицу Уэст Уайандотт, – он не пояснил, кто такие «они» и почему они всегда возвращаются.

      … Дверь открыла маленькая девушка, видимо, подруга Жана-Луи. А потом на пороге появился и он сам. Нас он поначалу даже не узнал, поэтому пришлось напоминать, кто мы такие.

      – А здесь вы зачем? – хмуро спросил Жан-Луи. Выглядел он неважно.

      – Твои друзья дали адрес и просили тебя проведать, – соврал Селиванов. – Наш мотель по пути.

      – Друзья? Чего это вдруг? Такое первый раз. Ни до кого из них дозвониться не могу. Перепились, как черти. Какие-то дебилы меня сегодня похитили. Наверное, хотели вывезти из страны и продать в какой-нибудь цирк.

      – У него паранойя, – вступила в разговор девушка. – Кому ты нужен? Каждый раз придумываешь разные истории!

      – Говорю же тебе, очнулся в багажнике машины! Хорошо, что не связали, и я смог открыть его изнутри! Еле ноги унёс!

      Мы пожелали Жану-Луи и его подруге спокойной ночи.

      Когда мы добрались, наконец, до своего мотеля, позвонила стриптизёрша Катя. Она спросила про Жана-Луи. Я сказал, что всё хорошо, и он давно дома. Катя поинтересовалась, можно ли сделать копию её интервью, чтобы порадовать родителей в Питере. Я пообещал. Уже перед сном решил проверить качество отснятого за день. Дошло дело и до Катиного интервью. Звук записался хорошо. Катя рассказывала про родителей, Питер, Канаду, бойфренда и свою работу. Вот только Селиванов, вместо того, чтобы по моей просьбе снимать лицо Кати, сделал всё наоборот. В кадре была нижняя часть стриптизёрши, на которой отсутствовали трусы. На протяжении всей съёмки оператор делал «наезды» и «отъезды» объективом. Короче, это было интервью с говорящей вагиной. Ругаться с Селивановым сил уже не было. К тому же, он давно спал в своём номере.

      Уже в Торонто, накануне вылета, мы набрели на магазин для больших людей. В нём оказались кроссовки 58 размера. Правда, они были выставлены в витрине как реклама. Мы с Селивановым уговорили продать нам их для одного грустного, одинокого великана из России.

июнь 2021

      Трусы для «Авроры»

      В детстве отец часто называл меня лодырем и тунеядцем. Он говорил, что из меня ничего не выйдет, потому что я не умею и не люблю трудиться. В школе учусь так себе – на тройки, на дачу в выходные выезжаю без задорного огонька, с «кислой физиономией», и вообще не хожу ни в какие кружки и спортивные секции. Далее, как правило, следовали рассказы о его голодном детстве, пережитой оккупации и бедном студенчестве. Несмотря на всё это, он стал не только человеком, но и директором крупного предприятия.

      – Вот ты о чем в жизни мечтаешь? Кем хочешь стать? – строго спрашивал отец, затягиваясь «Герцеговиной Флор», любимыми папиросами Сталина.

      – Ну, я хочу стать настоящим человеком, – уклончиво отвечал