Веревочная баллада. Мария Гурова

знак молчать.

      – Бедная моя, маленькая Розина, – с сожалением обратился Ле Гри. – Оно проснулось в тебе и тянет, как на аркане. Ну, как тебя мучить? – Он нежно погладил девочку по виску и кудряшкам. – Барте, я должен просить тебя.

      – Дак я… Пожалуйста. Но что же ее семья? – растерянно развел руками мастер.

      – Я все объясню, – он прижимал плачущего ребенка к груди. – Хотя там и без меня все понимают. Ронда возненавидит меня еще больше.

      Выждав деликатную минуту молчаливого примирения, Оливье напомнил о себе:

      – Раз в этом вашем Трините все понимают, может, мне стоит к ним наведаться, чтобы и мне объяснили?

      Провидец не дал мастеру Барте вспыхнуть с новой силой и так же тихо пообещал:

      – Загляни ко мне вечером, мы поговорим.

      Оливье согласно кивнул. Розина подняла к Ле Гри лицо и прошептала одними губами: «Не говори ему о моем даре». Но Оливье ее услышал и сам не знал как, и потом, возвращаясь в памяти в их судьбоносный момент, все никак не мог понять, зачем сказал:

      – Похоже, твой дар – филигранно капризничать и рыдать в три ручья.

      Маленькие ладони Розины оттолкнули Ле Гри, и она выскочила на улицу. Ле Гри вышел следом. Мастер Барте пожирал сына взглядом.

      – Я вырастил толстокожее чудовище, – холодно бросил он напоследок.

      В следующие дни Оливье было тошно, словно его укачало, хотя фургон никуда не ехал. Причины он понимал, но гнал догадки прочь, как назойливую мошкару: множество незначительных мелочей, которые вместе превращались в проблему. За несколько дней игр с девчонкой и куклами он почти оживил нового персонажа. Почти оживил, но потом в их шаткий мирок на колесах ворвался Ле Гри. А теперь Розина сбежала к дяде. Она оставалась спать у него, гуляла за руку с ним и демонстративно дулась. «Я взрослый, а она дитя малое. Мне стоит быть мудрее, в конце концов, это мне надо работать».

      – Розина! – окликнул он ее, когда она сидела на ступеньках синего фургона и плела венок из травы и цветов шиповника. – Не занята?

      – Занята! – Она нахмурила брови, собрала глаза в кучку и запыхтела.

      Оливье сдержал усмешку. Подумал, неужели он тоже еще года четыре назад был таким же вредным.

      – Давай мириться? – тут же предложил он. – Я тебе подарок принес.

      Он протянул Розине диадему с оленьими рожками, которую смастерил сам – из маминого латунного украшения, ветвей, жемчуга и лент. Розина отложила в сторону свою поделку и повертела в руках необычную вещицу.

      – И что мне с этим делать? – придирчиво спросила она.

      – Носить на голове.

      Розина оценивающе посмотрела на корону, поморщившись.

      – Я подумаю, – не без надменных ноток пообещала она, но было заметно, что она хотела бы немедля примерить подарок. Наверное, ошибка Оли была в том, что он оставил ее, отца и весь этот бурлящий котел раздора на неделю. И он не то выкипел, не то остыл. Сегодня же все звезды цирка отправились в Пальеру на генеральную репетицию. Оливье умудрился поцапаться с отцом с утра и потому остался в лагере. Пора было заканчивать насыщенный