Взрывая империю. Дмитрий Павлов

с сомнением заметила обер-гофмейстерина.

      – Не ради телесных удовольствий брали, – значительно ответила королева, – продолжения рода для. Моему балбесу сойдёт.

      Фрею облачили в ночную рубашку из прохладного и скользкого батиста, уложили на постель под бархатным балдахином. Королева раскидала локоны принцессы по подушке, а обер-гофмейстерина художественно расположила складки одеяла. Напоследок она хотела снять очки Фреи, совершенно неуместные в прохладном великолепии спальни. Принцесса в ужасе схватилась за дужки.

      – Нельзя!

      Обер-гофмейстерина пожала плечами и отступилась. Нельзя так нельзя. В каждой избушке свои игрушки, в каждом роду Старших свои страхи и демоны, которых лучше не трогать.

      – Только попробуй мне учудить! – напутствовала невестку королева и пригрозила ей кулаком. – Прибью!

      – Занавеси на балдахине опускать? – спросила обер-гофмейстерина.

      – Не надо. И свечу не гаси. А то Генрих промахнётся мимо постели. Он может. Мой старший никогда не промахивался, сколько бы ни принял на грудь.

      Королева всхлипнула. Обер-гофмейстерина обняла старую подругу за плечи и повела рыдать прочь из спальни. Фрея осталась одна.

      В залах дворца гремела музыка, но сквозь толстые стены в спальню не проникало ни звука. На мраморном столике тихо оплывала воском свеча, рядом посверкивала алмазами диадема. Привидением белело брошенное на кресло подвенечное платье. Фрея лежала, боясь шевельнуться.

      Дверь распахнулась и в спальню дохнуло сквозняком. Пламя свечи затрепетало. Фрея обернулась, ожидая увидеть Генриха. В дверях стоял рослый хорошо сложенный офицер гвардейского конно-егерского полка, в котором Фрея узнала Алвара Даля, адъютанта кронпринца. Расчёсанные на пробор белокурые волосы офицера блестели от избытка бриллиантина, над влажными губами белела полоска подстриженных усиков, воротник мундира расстёгнут, золотой гвардейский аксельбант беспорядочно спутан.

      – Мадам! – блондин пьяно покачнулся, но совладал с земным притяжением. – Кронпринц просил передать, что не придёт. У него мигрень. Но если мадам желает провести ночь не одна, то я… Заверяю, наследник не против.

      Занавеси балдахина взметнулись как крылья хищной птицы.

      – Убирайся! – прошипела Фрея.

      Перепуганного гвардейца вынесло в коридор как пробку из бутылки с игристым. Раздался шлепок – мерзавца припечатало спиной к простенку. Дверь спальни с грохотом захлопнулась, крылья-занавеси бессильно опали. Фрея обняла подушку и тихонько заплакала.

      Поход

      – Фрей, у нас проблема. Точнее, проблема у старого Сандберга, но если мы за неё не возьмёмся, она вырастет до общекоролевских масштабов. В Межгорье объявился волк-оборотень.

      Разговор происходил в особняке Пузыря на Якорной, в котором прошло детство Фрея и Феликса. Это были счастливые годы, за исключением тех немногочисленных эпизодов,