Владимир Коковцов, министр финансов Российской империи. Юлия Векшина

с целью ответить на его запрос относительно расположенных за рубежом больших богатств царской фамилии. Это письмо датируемое 1929 годом, где В. Н. Коковцов, будучи в Париже, в эмиграции, опровергает “целое море лжи и клеветы” в отношении информации об оставшихся больших богатствах царской фамилии за границей, которая была опубликована в одной из американских газет. В письме присутствует несколько оценочных характеристик новой власти в России[167].

      В. Н. Коковцов, как и П. Н. Милюков, умер в Париже, в 1943 году. За границей его жизнь также была политически активной, хотя и не в таких масштабах, как ранее. До конца его жизни на антибольшевистскую эмиграцию огромное значение оказывала международная обстановка, но бесконечные заседания разных комитетов не имели результатов[168]. В этих заседаниях В. Н. Коковцов также принимал участие и играл там отнюдь не второстепенную роль, ведь иногда заседания собирались и по его инициативе. Проблемы, решавшиеся там, были самые разнообразные. Например, как следует из его письма Н. Н. Кутлеру от 1929 года, им было специально созвано совещание по вопросу обоснования неправильности напечатанной в одной из американских газет информации о том, что большая часть государственных средств тайно переправлялась царствующей четой за границу[169]. По результатам проведенного совещания Коковцов ответил Н. Н. Кутлеру, что “вымысел, прежде всего, всё то, что говорится в статье о несметных богатствах русского Императора и его семьи в виде исторических бриллиантов и всякого рода драгоценностей этого рода… Т. н. “коронные бриллианты” не составляли личной собственности Императора или членов его семьи и не находились в непосредственном его распоряжении, а составляли собственность Государства. Они хранились в совершенно особом порядке и поступали в распоряжение Императора и Императрицы только в особо торжественных случаях, строго определенных государственных церемоний, после которых они снова водворялись на место их постоянного хранения. Ни одна из этих драгоценностей не могла быть им не только присвоена, но и тем более отправлена куда-либо вне России. Все русские, действительно величайшие исторические и материальные ценности, коронные бриллианты, поступили в руки большевиков, когда они захватили власть, и одним из первых их действий было именно завладеть сокровищами, хранившимися в Москве.

      Трудно сказать, претерпели ли взгляды Коковцова изменения в связи с нападением в 1941 году на СССР. В этом плане показателен пример Милюкова: “незадолго до смерти он признал и заявил в своей статье, что за разрушительной стороной русской революции нельзя не видеть её творческих достижений. Он оправдывал Сталина при подписании договора 23 апреля 1939 года (возможность оттянуть войну). После Сталинградской битвы многие патриотически настроенные люди верить в победу Германии уже не могли”.

      Глава II. В. Н. коковцов – министр: поиск модели экономического развития страны

      2.1.

167

О капиталах русского императорского дома // Москва. 1990. № 12.

168

Шкаренков Л. К. Указ. соч. с. 245.

169

О капиталах русского императорского дома // Москва. 1990. № 12. С. 186.