Таль 4. Невозможное возможно. Наталья Анатольевна Егорова

орешь? – раздался рядом недовольный голос доктора. – А-а-а, сейчас.

      Кожи выше локтя коснулась прохладная рука и боль начала отступать. Я сделала над собой усилие и посмотрела на врача. Второй рукой он касался покрытого коркой запястья, но я этого не чувствовала. Боль постепенно полностью отступила, а я как завороженная продолжала смотреть на покалеченную руку.

      – Таль, я не хотел, чтобы так получилось. – Вид у моего врага был действительно очень виноватый.

      Но мне было плевать на его извинения, я еще раз всхлипнула и отвернулась. Сказать завучу хотелось многое и все на великом и могучем, но разговаривать с ним при этом совершенно не хотелось.

      – Кайден, иди отсюда, – правильно понял меня доктор.

      – Алан, дай я с ней поговорю.

      – Не нервируй мне пациентку, захочет – сама потом с тобой поговорит, – решительно отказал ему хозяин лазарета. – Уйди.

      – Таль…, – попытался мастер заручиться моей поддержкой, но я вообще никак не отреагировала, глядя в густеющие за окном сумерки. Он обреченно вздохнул и избавил нас от своего общества.

      Какое-то время мы с доктором просто молчали, но я была рада, что он не уходит, потому что мне было страшно.

      – На этот раз Кайден перешел все границы. Такого не должно было произойти, – первым заговорил мужчина.

      – Что теперь будет?

      – С Кайденом?

      – Да плевать мне на этого придурка! – психанула я и, жалобно посмотрев на доктора, уже тихо спросила, – что у меня с рукой будет?

      – Все нормально, даже не переживай. Сейчас я обезболил, заклинание продержится часов восемь-девять, за это время все внутренние повреждения подживут. Лечебные я сразу наложил, а это придержал, чтобы время действия не шло, пока у тебя ожоговый шок был. Завтра к обеду корочка постепенно начнет сходить, но активно пользоваться рукой пока будет нельзя. Я конечно могу сделать так, что ты сможешь ей пользоваться уже через три часа, но тогда останется некрасивый шрам на всей поверхности. А если потерпеть пару дней и дать спокойно восстановиться тканям под тем заклинанием, что я использовал, то рука будет такой же, как прежде. Кто не знает, что был ожог, даже не догадается об этом.

      – Фух, – облегченно выдохнула я, развеселив доктора.

      – Так вот почему ты так переживала.

      – За возможность пользоваться рукой тоже. Часть заклинаний ведь требует хорошей работы пальцев. А рука сейчас очень страшно выглядит.

      – Ну, не так уж и страшно. Я когда военным медиком был много чего пострашнее видел.

      – А вы были военным? Расскажите, – тут же заинтересовалась я.

      – Извини, мне не хочется об этом вспоминать, – помрачнел доктор и развернулся, собираясь оставить меня одну.

      – Не уходите, пожалуйста. – Я по привычке попыталась протянуть вслед ему руку. Правую. Боли не было, но ощущение такое, как будто ниже локтя пластмассовый протез, а не моя рука.

      – Я сейчас вернуть, – пообещал Алан и задернул за собой занавеску.

      Помогая себе