Врагов выбирай сам. Цикл об Артуре Северном. Наталья Игнатова

вступившего в сговор с врагами, сказал, созвав братьев в зале капитулов:

      – Одни мы их не сдержим. Нам нужны люди, и нужно оружие. Сэр Артур, вы отправитесь в Долину за подкреплением.

      Если бы не строжайший устав, запрещающий разговаривать без разрешения, зал, наверное, загудел бы на сорок разных голосов. Во всяком случае, высказаться пожелали все. И хотя после первых выступлений ясно стало, что сводятся они к одной-единственной мысли: «такое путешествие слишком опасно для одиночки», тем не менее, каждый из рыцарей или сержантов почитал себя способным привести настоятелю наиболее убедительные возражения.

      Отец Лучан выслушал всех. Потом заметил спокойно:

      – Я могу отправить в Долину десяток бойцов, но тогда здесь станет на десять человек меньше. А можно послать одного лишь сэра Артура. Вы все знаете, кто будет хранить его в пути. Кто из вас усомнится в том, что эта опека надежнее любого сопровождения? Кроме того, дети мои, – он улыбнулся и развел руками, – на стенах важно количество, в опасном же пути – качество. А Ее рыцарю нет равных в бою.

      Следовало бы возгордиться. Но Артур, хоть и не нажил ума к своим пятнадцати, гордиться боевыми навыками давно перестал. Во-первых, надоело. Во-вторых, велика ли гордость – убивать лучше всех?

      Он запомнил текст донесения и через час после собрания, уже седлал Крылана.

      – Будь осторожнее, мальчик мой, – повторял отец Лучан, как будто все другие слова забыл.

      – Да ничего со мной не случится, – отмахнулся Артур, – съезжу и вернусь.

      Именно это он и собирался сделать. Съездить в Долину и вернуться. Чем скорее, тем лучше. По возможности, без приключений. Хороший рыцарь не тот, кто, очертя голову, лезет в драку. Хороший рыцарь в любой драке должен остаться живым. Уж отцу-то Лучану следовало бы понимать, что рисковать собой понапрасну Артур не станет.

      – Я не о дороге беспокоюсь, – сказал приор, рассеянно проверяя, как навьючены седельные сумки, – не о дороге.

      Повернулся к Артуру, положил свою сухую, костлявую руку ему на плечо:

      – Ты доберешься живым, мальчик мой, это я знаю. Господь хранит тебя, и Богородица не оставит своей милостью. Но там, внизу, все иначе, чем у нас. Ради Бога, мальчик, ради Бога и Пречистой Девы, что благоволит к тебе, ни с кем не говори о них. Молчи. Молчи обо всем, кроме дела, с которым явился, и постарайся вернуться как можно скорее.

      Артур кивнул.

      Молчать – это легко. Это у него всегда получалось. Но отец Лучан почел за лучшее дать объяснения:

      – Если в Долине решат, что ты впал в ересь, тебя сожгут. Как мы здесь сжигаем не-мертвых. Это постыдная смерть для рыцаря. И глупая. Потому что ты, хоть и еретик, все-таки ближе к Господу, чем многие из братьев. Мне было бы жаль потерять тебя.

      Все сказано. А за словами, между словами, куда больше, чем произнесено вслух. Тем и хорошо молчание – оно позволяет услышать.

      Артур