Врагов выбирай сам. Цикл об Артуре Северном. Наталья Игнатова

Он, наконец-то, был дома. Пусть ненадолго. Пусть уже завтра снова придется уезжать, сейчас об этом можно забыть. Здесь цитадель ордена. Надежные стены, надежные люди. Дом. Мимолетно вспомнилось, что в Шопроне он так и не собрался зайти в храм. Хотя сделать это нужно было обязательно. Раньше не допустил бы такой оплошности.

      Никакой вины за собой, Артур, однако, не почувствовал. А удивиться этому не успел. Улыбнулся в ответ на мягкую улыбку Пречистой Девы, услышал ее спокойную радость от того, что блудный рыцарь вернулся домой.

      – Ты прости меня, пожалуйста, – пробормотал Артур, опускаясь на колени перед статуей Мадонны, – я, ведь, правда не знал, что столько времени пройдет.

      А она не сердилась вовсе. Она вообще не умела сердиться.

      Эта ночь покрывалом из сна5

      Укрывает усталые вежды,

      Но размеренна поступь, и взор

      Прожигает удушливый мрак.

      Я в желанье осилить до дна

      Эту чашу, возможно, и грешен —

      Но молитвы священный узор

      Не отпустит Тебя до утра.

      Мягкость глаз, и сиянье венца,

      Ломкой ветвью изгиб орхидеи —

      Ты моих непорочащих глаз

      Не отвергнешь, тиха и мудра.

      Я в желанье пройти до конца

      Этот путь, может, самонадеян —

      Но молитвы святого тепла

      Не отпустят Тебя до утра.

      Воскурив фимиам жарких свеч,

      Устремляю возвышенно сердце,

      И уверенно чертит рука

      Россыпь слов, словно горсть серебра…

      Я в желанье обнять хрупкость плеч,

      Без сомненья, безумен и дерзок —

      Но молитвы священной аркан

      Не отпустит Тебя.

      До утра.

      Было так. Далеко-далеко в горах на севере, за пределами Единой Земли стоял в Ледяном перевале монастырь Приснодевы. Северная цитадель ордена Храма. Ледяной перевал был единственной дорогой, связывающей Единую Землю с Большим миром, переменчивым, таинственным и коварным. Эту-то дорогу и стерег монастырь: старик приор, два десятка рыцарей, столько же сержантов, и десять, редко – пятнадцать, послушников, страстно мечтающих стать рыцарями, но, в общем, и в сержанты согласных. Все лучше: полезнее и, безусловно, почетнее, чем пахать землю на полях-террасах или заниматься какими-нибудь ремеслами. Ведь любому известно, что единственные стоящие ремесла – это механика, а еще кузнечное и шорное дело. Прочее же годится лишь для тех, внизу, для мирян Зволанского медье, самого северного края Долины.

      Горы были настоящие. Их покрытые снегом вершины скрывались в облаках, а когда светило солнце, белые шапки под очень синим небом слепили взгляд. Зимой бушевали там настоящие снежные метели, и даже козы иной раз срывались с обледенелых троп. Летом падали со склонов неисчислимые звонкие водопады, а земля на высокогорных лугах была мягкой и доброй.

      Людям в Долине, гордо именующим эту долину Единой Землей, монастырь

5

Джонас О’Келли