Хозяин бабочек. Тата Олейник

из инвентаря две рыбины, сунул их в костлявые когтистые лапы.

      – Плохо просушен, – сказала О-Кицу, обнюхивая тунцов. – завонять может.

      – Друг сушил, у него пока кулинария не очень прокачана.

      – Зачем приполз-то, червяк?

      – У меня к вам два вопроса, – сказал я.

      – По рыбе за вопрос? Дороговато ты ценишь своих тунцов, мальчик.

      – У меня просто больше ничего нет. Хотите еще батистовую рубашку?

      – Давай.

      Ведьма встряхнула рубашку и скептически ее оглядела.

      – Где же такое непотребство шьют? – спросила она, – по брюху широко, по подолу коротко, по рукавам узко. Ладно, на подтычки пущу.

      Я решил не уточнять что такое «подтычки». Меньше знаешь, крепче спишь.

      – Давай свои дурацкие вопросы. Захочу отвечу, захочу с горы спущу. Понял?

      – Понял, – ответил я, с грустью оглядывая жесткий склон поросший кустарником, и достал из кармана игогушку.

      – И что это? Это ты мне тоже на обед принес?

      – Нет, – сказал я, – это мой последний навык. Я не знаю что с ним делать, сколько я его не тренирую, он не растет и не жрет ничего.

      Ведьма погладила пальцами свой зуб.

      – Ты мне не ответил на вопрос. Я спросила, что это?

      – Лягушка, игогушка точнее.

      – А ты – дурак, мужик и ходячий мешок с костями, Нимис Динкан. Давай второй вопрос.

      – А что с первым?

      – А на первый я ответила. Будешь спорить – улетишь с горы.

      Я решил не спорить. Все равно я так-то ничего хорошего от этой встречи изначально не ждал, но нужно было убедиться.

      – Второй вопрос вам, наверное, совсем не понравится, не сердитесь на меня пожалуйста. Вы же живете очень очень долго, – это не вопрос! – и мне показалось, что, когда мы встречались в прошлый раз, вы узнали имя «Владыка Хохен».

      Я ожидал, что ведьма разъярится и выкинет что-то несусветное, но она продолжала стоять, слегка просвечивая и смотрела на меня своими жуткими глазами.

      – Мне очень нужно узнать, где он родился!

      Тут я понял, что ведьма смотрит вовсе не на меня, а на мое плечо, на котором сидит оранжевая бабочка. Какое-то время мы молчали. Все трое.

      – Ишь как хитро-то закручено, – наконец сказала О-Кицу. – Ну, так хитро я и скажу. Жил один прорицатель, часто в воду смотрел, многое видел. Призвал его к себе князь и сказал: «Лжепрорицателей я привязываю к быстрому коню и пускаю коня в галоп по горам. Истинных прорицателей награждаю яшмой и нефритом. Скажи мне, что тебя сегодня ждет?»

      – Ну, это просто, – сказал я.

      Старая О-Кицу молчала.

      – Прорицателю нужно сказать, что его привяжут к лошади и тогда,.. нет, нет,… ему нужно сказать, что его осыплют яшмой,.. нет, про яшму точно нельзя… Погодите, я сейчас соображу.

      – Ну ты соображай, соображай, – ласково сказала О-Кицу и всосалась в скалу – последними исчезли тунцовые хосты .

      Сколько я потом ни бегал по площадке, ни звал, ни колотил кулаками по камню, никто мне не ответил. И бабочка тоже куда-то делась.

      Глава