Малыш от бизнесмена. Элли Шарм

поверх моей руки смуглые слегка шершавые пальцы. Поспешно отдергиваю руку прочь, что не остается незамеченным для мужчины. Прячу ее под стол. От его прикосновения кожу будто незримым клеймом жжет. Волков ухмыляется. Похоже, его искренне позабавил мой такой по-детски непосредственный жест. Ему ничего не остаётся, как вновь обхватить ножку наполовину наполненного бокала. К моему облегчению, молодой человек решает не заострять внимание на этом неловком инциденте.

      – В России, к сожалению, мало кто умеет правильно готовить панна-коту, – возвращается к нейтральной теме Дима, затем морщится, кривя уголок четко очерченного рта. – Чаще всего она похожа на резиновое желе, но «Белый Кролик» – исключение. Шеф- повар там что надо, – Дима подмигивает и обаятельные ямочки притягивают мой взгляд. – Хотя мне больше по душе простой домашний борщ с салом и котлеты с жаренной картошкой – нет ничего лучше этого.

      Молчу, но в душе полностью согласна с Волковым. Домашняя стряпня – самая лучшая. Непроизвольно задумываюсь о том, что молодой человек не производит впечатления избалованного деньгами сноба. Напротив, Волков совершенно простой в общении. Он располагает к себе настолько, что я даже не замечаю, как незаметно пролетает время за ужином. Несмотря на то, что после второго бокала, я уже больше не притрагивалась к терпкому бордовому напитку, к концу вечера ощущаю легкое головокружение. Становится так тепло в районе груди, что я даже почти забываю о том, каким именно образом попала на яхту. Грубые слова и липкие прикосновения людей Волкова вытесняет из памяти чудесная мелодичная музыка, что льётся из колонок где-то под потолком. Сытный ужин и, как ни странно, приятное общество Демона делают свое дело.

      Будто стараясь компенсировать мое немногословность, Дима принимается рассказывать о том, как несколько месяцев провел у берегов Баренцева моря, а затем вдоль и поперек переплыл Северный Ледовитый океан.

      – Обычно на мостике вахтенный офицер, сигнальщик в гнезде, и я.

      Мне нравится хриплый густой голос Волкова, и то с каким чувством, он говорит про работу.

      – Три головы над рубкой торчат и одна сверху – сигнальщика. Все смотрим в молоко тумана, – Дима сверкает белозубой улыбкой. Зеленые глаза окруженные черными, как смоль, ресницами блестят по-особенному, когда речь заходит о море. – Старший штурман сидит внизу в радиолокационной, докладывает курсы и время поворотов. В общем, обстановка напряженная, но ничего необычного в ней нет. В море, а тем более, в узкости, не расслабишься.

      Попутно мужчина ухаживает за мной, следя за тем, чтобы тарелка ни в коем случае не пустовала, впрочем, как и хрустальный бокал.

      – А ты где живешь? – неожиданно резко меняет тему хозяин яхты.

      Ощущение ничем не лучше, как если бы мня внезапно ударили под дых. Даже невольно приоткрываю рот. Комкаю нервно в руках тканевую салфетку под пронзительным испытывающим взглядом и на секунду мне кажется, что Волков сделал ЭТО нарочно.

      – Сколько здесь живу, Алена, никогда тебя не видел в Анапе. Ты местная?

      Тянусь