Из записок следователя. Николай Михайлович Соколовский

Читать онлайн.
Название Из записок следователя
Автор произведения Николай Михайлович Соколовский
Жанр
Серия Призвание – сыщик! Лучшие детективы
Издательство
Год выпуска 1861
isbn 978-5-17-153399-1



Скачать книгу

читателей: я не рассказываю «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Я производил свои наблюдения, плодом которых являются настоящие «записки», во времена очень и очень недавние. Прогресс, благодетельная гласность и проч. и проч. были в то время в сильнейшем ходу, далеко больше, чем теперь. Словоизвержение было тогда любимейшим занятием: всякий гражданин языкоблудствовал наиусерднейшим манером…

      Но возвратимся к разговору с Троянским.

      – Чем же житье-то у господина Ваницкого было преотменное?

      – Да помилуйте-с, нам с ними почету было, точно попам на Пасху. Человек молодой еще, господин Ваницкий, а уж такой шустрый, что любого острожного за пояс заткнет. Уж очень в разуме-то они состоят.

      Я молчал, зная, что острожному стоит только разговориться.

      – Бабинский-то уезд весь чувашлишками, мордвой набить народ все смирный, не мудреный, другой всю жизнь из деревни не выезжал, только дурак его по зубам не колотил. Так уж какие мы с ними штуки не выделывали. Потеха-с!

      Троянский засмеялся приятным воспоминаниям.

      – Какие же вы там штуки-то выделывали?

      – Первое дело, Дмитрий Иванович, как приедешь в деревню, сейчас старшина является: «Што, бачка, твоей милости угодно?», а ты точно генерал какой приказ отдаешь: «Мне штоф, а их высокородию четверть каждый день, да штоб всякие припасы были наилучшие, насчет девок тоже».

      – И являлось все?

      – Еще бы-с. И придумал же в эту пору господин Ваницкий штучку одну. Важнец штучка! Раз, пообедамши, говорит он мне: «Поезжай ты, душа моя, в Бабинск, да купи мне там две дюжины пуговиц форменных: фортель мне в голову пришел!» Я, знаете, тем же часом в городе, все, что следует, исполнил… «А ну, говорит, нашивай мне еще два борта, да вот здесь на груди побольше нашей». Нашил я господину Ваницкому пуговиц чуть ли не на всем виц-мундире и старые вычистил, сложно жар все горят. Приехали после того мы в большущее чувашское село, Ахчаки прозывается, и народ велели собрать. Господин Ваницкий четырехбортный виц-мундир надел: «Бери самую большую книгу, да за иной к народу иди!» Выходим. Чувашлишки так все с диву и дались, как увидали господина Ваницкого в пуговицах всего, впервой знаете, другие со страху шапки даже скинуть забыли. Как рявкнет на них Павел Иванович: «Шапки долой, сволочь!» Страху-то еще больше напустил. «Я, – говорит, – царев посол, ревизию послан производить. Старшина!» Вышел старшина ни жив, ни мертв, как лист дрожит. «Все налицо?» – «Нету-ти, бачка». – «Как, я разве бачка? Да ты с кем, такой-сякой сын, говоришь? А, с кем? Знаешь царева посла?» За бороду старшину. «Чтобы были у меня все на лицо!» И уж задавали страху этими пуговицами; так о нас и молва пошла, что набольшего человека к чувашам послали, царева посла: для того его и пуговицами наградили.

      Троянский даже вздохнул от воспоминания малинного житья.

      – И верите ли, Дмитрий Иванович, – продолжал он после краткой паузы, – коли богатое село, так по гривеннику с души, а коли бедно больно живут, так по пятачку… меньше не брали-с…

      Вот-с