Покушение в Варшаве. Ольга Елисеева

Ай, молодцы! Так Вильно – тоже город Российской империи. Продолжаем.

      Отложил. Вышел на крыльцо. Раздышался. Вернулся к столу.

      За окном забренчал колокольчик. Чьи-то кони встали с топотом и бряканьем сбруи. Со звонким, как чиханье, «тпру» ямщика. Хорошо не с посвистом. Государя разбудят!

      Дверь распахнулась. Александр Христофорович уже готов был обрушить молнии без грома на голову вошедшего. Но перед шефом жандармов возникла рослая, почти с него самого, дамская фигура в легкой весенней тальме – может, и мех, но рыбий, с одного взгляда видно: шили в Европе, где наших холодов не бывает.

      – А я думала уже не застать вас.

      – Долли… – Бенкендорф сел обратно на стул. – Ну ты гоняешь…

* * *

      Шенбрунн. Парадная опочивальня. Утро 20 апреля

      Графиня Вонсович спустилась с кровати. Царственным движением накинула себе на плечи, как шаль, широкий белый офицерский шарф, которым по форме вчера была стянута талия принца. Осторожно отогнула край шторы и глянула в окно.

      Со второго этажа был хорошо виден зеленый Лабиринт, расположенный по правую сторону за клумбами партера. Высокие, выстриженные шпалерами кусты образовывали геометрический узор вокруг старого раскидистого платана, который охватил корнями небольшой холм и скрывал за древесными лопастями, как за ребрами, своего лоснящегося тела всех любителей предаваться занятиям, недозволенным в императорской резиденции.

      Один такой «нарушитель» только что выглянул из-за дерева и был, мягко говоря, не полностью одет. Сверху хорошо просматривалась сердцевина зеленых зарослей. По одному из живых коридоров спешила дама, оправляя дорожное платье на высокой фигуре.

      – Да это же старина Клеменс! – с крайним удивлением произнес принц. – Воистину сегодня день сюрпризов! Не думал, что он на такое способен. У него же скоро свадьба!

      – Одно другому не мешает, – наставительно сказала графиня, приобнимая любовника. – Но так, чтобы прямо в Лабиринте, у всех на глазах!

      – Как низко он пал! – Франц почти присвистнул, чего не позволил бы себе в присутствии самого канцлера. – А кто эта дама? Вы ее узнаете?

      Анна прищурилась. Ей показалась знакомой высокая тощая фигура. Но та слишком быстро скрылась из глаз за зелеными спинами кустов. Графиня наморщила лоб. Старое, очень старое, смутное воспоминание. Где-то она уже видела подобный разворот плеч, манеру держать голову и даже не по-дамски широко ставить ступни на землю, будто дорога вот-вот выскользнет у нее из-под ног.

      Конечно, видела! Но давным-давно, и поэтому не могла вспомнить.

      Нет, не поэтому. Анна Потоцкая[22] никогда не встречалась лицом к лицу с княгиней Ливен, женой русского посла в Лондоне, но более чем хорошо знала ее брата Александра Бенкендорфа, теперь правую руку царя. А когда-то просто беспечного полковника, встреченного ею на бесчисленных дорогах. Было большее? Анна не помнила, не желала помнить. Все еще сердилась. Как он мог предпочесть ей свою постылую верность постылому повелителю постылой страны?! Граф де

22

Анна Вонсович, в первом браке Потоцкая, урожденная Тышкевич (1779–1867), польская аристократка, внучатая племянница последнего короля Польши Станислава Августа Понятовского. О романе с ней Бенкендорфа смотри книги автора «Личный враг Бонапарта» и «Без права на награду».