Чёрный парад. Карина Вальц

новое жилье. Кто знает, сколько времени придется тут провести, потому первым делом я осмотрелась: комната поделена на две части, с одной стороны – земляной пол, с другой – что-то вроде личных покоев. Широкая кровать, письменный стол и даже шкаф с одеждой. Пустой. По другую сторону от кровати за ширмой пряталась ванна, небольшая, но при известном старании можно искупаться.

      Нормального окна в комнате не предусматривалось, но источник естественного света имелся: по всему периметру потолка ползла узкая щель. Не знаю, чем должна была стать комната до превращения в тюремную камеру, но световой прямоугольник создавал странный эффект. Словно наверху потолка нет и вовсе.

      Ладно, не до чужих изысков сейчас.

      Проигнорировав кровать, я похромала к земле и легла. Сразу стало легче, может, это все холод, он сковал руки и ноги, по позвоночнику поднялся вверх. Я знала, что скоро усну, и о побеге придется подумать завтра, но кое-какие вопросы уже появились. Например: Актер посоветовался с новым «другом», помещая меня в комнату с мертвой землей? Что-то подсказывало, что нет. Но наличие клочка земли хорошо объясняло направление мыслей самого Хала: он уверен, что я попытаюсь сбежать. Вооружусь принципом «все, что угодно, лишь бы Актеру назло», в который он свято уверовал, и начну творить всякое… не знаю, топиться, голодать, биться головой о стену. Но Актер ошибся, ведь ему назло я никогда не поступала. Просто оставалась на стороне Александра.

      Александр стал моей последней мыслью перед сном.

      И первой – при пробуждении.

      Я проснулась, словно от толчка. Размяла затекшие конечности и осторожно села. Нога пришла в норму, самое время заняться побегом. На письменном столе стоял поднос с едой, судя по всему, занесли его недавно. Возможно, проснулась я от звука хлопнувшей двери. Осмотрев поднос, я нашла закрытую миску с жижей, от которой пахло старыми листьями… что ж, подозрения подтвердились: Актер ожидает от меня приступов членовредительства по отношению к самой себе, думаю, при необходимости мне силой запихнут гнилость в глотку. Я мысленно усмехнулась и заглянула за ширму: кто-то наполнил ванну горячей водой. И в шкафу появилась одежда, между прочим, моя собственная. Забыв о еде, я обшарила карманы и вскоре нашла клочок бумажки.

      «Янис побудет со мной и Дином, пока вас не будет. Собрала все самое любимое, надеюсь, вы оцените. Лин»

      Одежду я осмотрела еще раз. Лин действительно постаралась, вот только с любимыми вещами вышла промашка – белое домашнее платье всегда напоминало мне балахоны сотрудников Храма. Я вновь усмехнулась и прощупала швы платья. Внизу обнаружился разрыв и еще один клочок бумаги:

      «Хорошая попытка»

      – Чтоб тебя! – выругалась я, узнав вычурный почерк Актера.

      Вся моя злость досталась несчастной бумажке, от нее осталась лишь пыль. Не полегчало. Тогда я занялась завтраком и переодеванием – куда удобнее злиться и искать путь побега в привычной одежде, а не в чужих разодранных брюках, выпачканных землей. И подкрепиться никогда не лишне.

      К