Я – это ты, ты – это я. Татьяна Первушина

информации даже для собственного маленького расследования у нее явно не достает, Яна сперва позвонила соседке Анне с нижнего этажа, одинокой, но весьма общительной пенсионерке, которая все всегда про всех знала. Из разговора с Анной Быстрова узнала, что, оказывается, ранним утром один из соседей, убегая на работу, увидел молодого парня, полуголого, измазанного кровью, мечущегося по двору. Сосед поинтересовался, не вызвать ли Скорую. Но молодой человек отрицательно замотал головой и скрылся в подъезде.

      Яна вспомнила, что, когда бравый полицейский заставил ее спуститься на лифте на первый этаж, она с ужасом обнаружила, что почти все кнопки лифта были измазаны кровью.

      – Интересно, почему в лифте кровь?! – недоумевала она. – Ведь убийство произошло на втором этаже. Зачем и кому тогда был нужен лифт? А может, тетка, пытаясь спастись от своего убийцы, вскочила в лифт? А он ее настиг и снова вернул в квартиру, ставшую ее последним пристанищем…

      Яна выругалась. – Черт-те знает, что это такое… Чудеса, да и только. Что за зверства такие? Зачем «эскортнику» было убивать столь жестоко немолодую женщину, ну, даже если она и оскорбила его словом или делом? Ну, просто бы убил…если уж так припекло… Ведь не маньяк же он… Хотя наркотики и не на такое могут сподвигнуть… Нет, надо хотя бы понять мотив, – решила Яна и активно продолжила опрос соседей, номера телефонов которых у нее были в записной книжке айфона.

      После многочисленных разговоров с соседями по дому она дополнила сложившуюся картину следующими скупыми сведениями, а именно: молодого убийцу-эскортника в наручниках посадили в полицейскую машину и увезли. При этом он абсолютно не сопротивлялся и был подавлен.

      – Ну, еще бы, – хмыкнула Яна, – было бы странно, если бы он был в прекрасном настроении после содеянного и, напевая джаз, раздавал автографы.

      Глава 4. «Меня терзают смутные сомненья…»

      Поздно вечером Яна так распалила себя сомнениями по поводу произошедшего убийства в нижней квартире, что готова была уже набрать номер Олега Соловьева, чтобы тот помог ей разобраться, что к чему, как ее айфон жалостно затренькал джаз.

      Яна посмотрела на экран айфона и хитро улыбнулась.

      Звонила ее давняя подруга Олеся Воробей, с которой Яна дружила еще со школы.

      Олеся тоже была уже «дамочкой за сорок», но в отличие от Яны, никогда не работала в России официально, живя по заграницам более двадцати лет, а потом, неожиданно для самой себя разведясь с третьим мужем, вернулась в Россию, к маме и великовозрастному неженатому сыну от второго брака.

      Таким образом, перейдя сорокалетний рубеж, обе подруги стали «одинокими гармонями», по выражению Яны.

      Яна довольно болезненно переживала вынужденное одиночество. Постоянно ругая себя за то, что не готова приноравливаться ко всевозможным недостаткам мужчин постсреднего или предпенсионного возраста, она иногда все же предпринимала отчаянные попытки познакомиться с «принцем на белом коне» посредством различных интернет-сайтов.

      Но