Жизнь других людей. Шейла Нортон

«рэндж-ровера» закрывается. Трое детей Перкинс послушно машут мне с заднего сиденья. Они едут в школу, их форма в полном порядке (включая носки), уроки сделаны, коробки с ланчем аккуратно запакованы, а завтрак – горячий или нет – съеден без истерик и капризов.

      Впрочем, не исключено, что я заблуждаюсь. То, что творится внутри Сельского домика, неизменно застает меня врасплох. Как только вы входите, этот дом, такой безупречный извне – с тяжелой дубовой дверью, фамилией хозяев на медной табличке, крыльцом из красного кирпича, чугунной скребницей для обуви, подставкой для молочных бутылок и корзинами с розовыми и желтыми весенними цветами у входа, – отбрасывает лицемерие и берет вас за горло, как грабитель в темном переулке.

      Перво-наперво вы натыкаетесь на груду обуви. Детской обуви всех видов и размеров – ботинки и кроссовки, тапочки и бутсы, балетные туфли, школьные туфли и обувь от маскарадных костюмов. Туфли Луизы и ботинки Бена. Обувь непонятного назначения, которая принадлежит неизвестно кому. Каждый понедельник я начинаю с того, что собираю всю эту обувь и расставляю ее по местам, но к четвергу, когда я прихожу вновь, эта груда снова поджидает меня прямо перед входной дверью. Либо вся семья карабкается через эту гору целую неделю, либо они вынуждены пользоваться черным ходом. Перебравшись через обувь, вы сталкиваетесь с игрушками. Порой мне кажется, что у Элли слишком много игрушек, и я кричу, что она должна привести их в порядок, убрать в шкаф, не оставлять посреди комнаты, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не наткнулся на них и не сломал себе шею, иначе я соберу их в большой черный мешок и оставлю на крыльце для мусорщика. Когда я прихожу в Сельский домик, я понимаю, как несправедлива к дочери. Не знаю, успевают ли Джоди, Соломон и Энни поиграть со всеми игрушками – ведь для этого нужно играть день и ночь напролет. У девочек огромное количество кукол всех видов и размеров: куклы-младенцы, куклы-подростки, плачущие куклы, говорящие куклы, куклы-мальчики, куклы-девочки, куклы-мамы с куклами-детьми, куклы-всадники, кукольные машины и набитые одеждой кукольные гардеробные. Здесь видимо-невидимо чудесных игрушек для любого настроения и любых игр – розовые свинки, голубые обезьяны, кошки, кролики и плюшевые мишки. У Соломона невероятное множество машин – от крошечных, меньше детской ладошки, до почти настоящей, куда умещается он сам. В такой машине можно преспокойно доехать до супермаркета «Теско» и привезти домой покупки. От столовой до кухни тянется гоночный трек, по дому разъезжают на танках игрушечные солдаты в полной боевой выкладке и ходят игрушечные пожарные и полицейские, которые разговаривают, если нажать на кнопку.

      И конечно, в этом доме полно обучающих игрушек. Здесь есть компьютеры, которые напоминают детям расписание уроков, учат их правописанию и географии Англии, Уэльса, Австралии и острова Уайт, учат их говорить «спасибо» и «пожалуйста» на четырех языках, хотя по-английски они не говорят этих слов никогда. У них есть телескопы и микроскопы. У них есть «Плейстейшн» и всевозможные конструкторы. Летом в саду перед домом валяются велосипеды,