Дилетантки. Четыре черных чертенка. Анна Юрьевна Камская

назад напридумывала, и последняя стала отчаянно кивать в подтверждение слов Покровской.

      Тут уж Людмила Николаевна не смогла удержаться. Ее особой впервые заинтересовались, да еще и иностранные граждане. Она сразу расцвела, оглянулась по сторонам и предложила:

      – А пойдемте вон в ту беседку, чтобы меньше подслушивающих было. И я вам все расскажу, – пообещала она.

      Получив от подруг кивки, женщина пронзительным голосом позвала внука и потянула его, упирающегося, к самой дальней беседке. Всю дорогу до нее шпыняла мальчика за то, что он извалялся в снегу, и причитала об «этих несносных детях». Саша поддакивала, борясь с отчаянным желанием поскорее покинуть общество этого человека. Она словно съедала ее изнутри.

      – Так и поверишь в энергетических вампиров, – улучив момент, шепнула она подруге.

      – Ничего не поделаешь. Но ты молодец!

      – В общем, ехала я на электричке, – начала свой рассказ Людмила Николаевна, – собираюсь выходить, а тут стоит девушка. Двери, значица, открываются, и она – как бу-бух! – на платформу!

      – Ах-ах-ах! – запричитала Саша. – Как же натерпеться вам пришлось!

      – Ой, и не говорите! И не говорите! Средь бела дня люди из дверей замертво выпадают! Это куда же смотрит наше правительство! – Тут женщина сконфузилась и бросила взгляд на Джо. – В ваших Англиях, небось, такого не бывает?

      Саша спешно перевела.

      – Что вы! – в тон тетке шепотом поделилась Джо. – У нас в прошлом году вообще многоуважаемого врача нашли в заброшенном доме мертвым. И оказалось, что незачем его уважать было. Он людям эвтаназию проводил! Ради денег!

      Покровская все перевела женщине, и та перекрестилась.

      – Знать, нигде нет покоя честным людям! Так и живем. Так и живем.

      И та уже хотела вдаться в подробности, как ужасно все живут, но Джо прервала ее вопросом:

      – А вы ничего необычного не заметили? Может, кто рядом был? В новостях писали, что убили ту девушку, вкололи слишком большую дозу наркотиков.

      – Да какой там! Небось, сама себе и вколола. Знаю я таких! – неприязненно отозвалась Людмила Николаевна, как только услышала перевод.

      – И все же, может, заметили что-то необычное? – допытывалась Саша.

      – Кроме трупа на асфальте? – съязвила женщина.

      Тут Покровская подняла руку, и у нее оголилось запястье. Людмила Николаевна посмотрела на него и вздрогнула.

      – Вот такая вот метка была у нее! – почти вскрикнула она, и глаза ее сузились. – Поди и вы из таких? Наркушек?

      – Ой нет, что вы! Это в ночном клубе ставят, – заторопилась Саша. – Подругу вчера сводила, хотела показать, как в Москве отдыхают.

      – Нашла, что показывать, – недовольно отозвалась женщина. – Лучше бы в музеи да театры сводила.

      – Собираюсь! Обязательно! Да мы туда больше ни ногой! А что, метка прямо также выглядела?

      Людмила Николаевна задумалась, а потом встрепенулась.

      – Так я же ее сфотографировала! Дети телефон подарили, и я решила опробовать.

      Покровская