Колесо судьбы. Пламя и крест. Морвейн Ветер

завоевателях, о кровавых набегах – и о том, как норманнский воин увёл за собой шотландскую девушку в плен.

      По позвоночнику Леннара пробежала дрожь, как будто грани миров с треском соприкоснулись и встали на место – и тут же ощущение прошло, а песня вызвала злость. Всё в ней было не так. А как должно быть – Леннар не мог сказать. Он слушал и слушал, борясь с желанием поправить каждый слог, и, наконец, не выдержал: рывком поднявшись с места, стал пробираться прочь. Он не видел, потому что повернулся к певшей спиной, как полнится разочарованием взгляд синих глаз. Только услышал, как Кенна сбилась на одной из строк. И всё же она довела песню до конца – и только когда прозвучали последние слова, поднялась на ноги, вежливо откланялась и попросила позволить ей отдохнуть.

      Талиесин завёл другую балладу, а Кенна выскользнула за двери и стала пробираться по лабиринту коридоров в поисках тамплиера.

      Она отыскала Леннара легко – тот стоял на крепостной стене, глядя на север, туда, где свинцовые волны бились о гранит стен.

      Бесшумно скользнув по лестнице, Кенна замерла около него и помолчала некоторое время, давая Леннару возможность первому начать разговор. Так и не дождавшись, она произнесла:

      – Вам не понравилось, как я пела? Мне казалось, были довольны все.

      – Вы так много думаете о себе?! – Леннар развернулся, и Кенна с удивлением обнаружила на его лице злость. Никто и никогда не смотрел так на неё. Тут же глаза её наполнила обида, но она и не подумала отступать.

      – Мне кажется, я пою достаточно хорошо, чтобы нравиться всем, – сухо сказала она. – А эта баллада была написана специально для вас несколько дней назад. Поэтому я рассчитывала, что именно вы оцените её.

      Леннар поджал губы. Ему стало неловко, но злость не прошла.

      – В ней всё не так, – отрезал он.

      – Потому что вы француз – а не норманн?

      Леннар вздрогнул. Он не ожидал, что Кенна заговорит с ним так прямо, но всё же ответил:

      – Потому что вы – не пленница. И вас никто не похищал.

      – Но вы похитили моё сердце. Разве нет?

      Леннар молчал. Он не знал, так это или нет. Зато не мог отрицать, что сама шотландка похитила сердце у него.

      – Кто вы такая?! – прошипел Леннар, толкая её к одному из зубцов и припечатывая руками по обе стороны от лица. Но в глазах Кенны не появилось страха, который он ждал, напротив, их заполнило непонятное Леннару пьянящее безумие. – Вы колдунья? Вы очаровали меня?

      Лицо Кенны просветлело, и она подняла бровь.

      – Я надеюсь, что это так.

      – Я не поддамся колдовству, – отрезал Леннар и подался назад. Лицо его снова стало холодно. – Вы говорили с отцом, как обещали мне?

      – Конечно же нет! Всего несколько часов прошло. Я ещё не видела толком его.

      – Торопитесь. Пока вы медлите, мой магистр терпит пытки в застенках инквизиции.

      Снова на лице Кенны показалась обида.

      – А вы так заботитесь о нём?

      – Я принёс обет, – медленно, будто объясняя ребёнку