Дом с семью головами. Тони Бранто

Томпсон.

      – А! – старик закивал. – Вы – один из этих молодчиков, что вскарабкиваются по скалам и прыгают с них с парашютами? Вы хотите, чтобы о вас трубили в прессе, как об этих лётчицах в юбках?

      Бульденеж перевернул газету. На первой полосе красовался снимок одной из последовательниц Эми Джонсон.

      – Да нет, хотел просто красиво умереть, – нахмурившись, сказал Томпсон. – Увидел открытку, отыскал это место…

      – А, ясно-понятно.

      Старик опустил взгляд на повязку вокруг шеи.

      – С петлёй не вышло, да? Стесняетесь? – он с пониманием кивнул. – Вот почему вас сюда приволокли. Ну, ясно-ясно.

      – Что – ясно?

      – Вы – больной. Разве ещё не поняли?

      Глава 3

1

      Джеффри Томпсон потёр вспотевшие руки.

      – Почему вы думаете, что я болен?

      – Ну, в смысле вы – пациент. Идеальный кандидат. Пушечное мясо. Доктор Джейкобс вас ещё не осматривал?

      – С ним я ещё не виделся, – подтвердил Томпсон.

      – Он будет рад такому приобретению.

      – Не совсем вас понимаю.

      Бульденеж радостно хлопнул в ладоши, капли воды попали Томпсону на лицо и костюм.

      – У вас душевный недуг! Доктор отчаянный. В хорошем смысле. Он кинется разучивать вас вдоль и поперёк. Вы – хороший для него пациент.

      – Вы считаете?

      – Тут иного мнения быть не может. Вам тридцать пять. Если бы вам было сорок, доктор навряд ли бы вас оставил здесь. Самоубийца в сорок – тут всё понятно. Устал от жизни. Но до сорока должна быть какая-то интересная причина. Для доктора интересная, в смысле. Вы ж не из-за денег?

      Томпсон покачал головой.

      – Ну вот о чём и речь. И возраст до сорока – это когда можно ещё что-то исправить.

      – Не знаю, – вздохнул Томпсон. – Такое ощущение, что мне уже давно за сорок и ничего нельзя исправить.

      – И выглядите так же. Ничего. Доктор знает своё дело. У него свои методики. Он заставляет нас играть.

      – Играть?

      – Да, в игры. Как детей. Он считает, что все наши проблемы уходят корнями в наше детство. А значит, лечить нужно там. Лечить нужно детей. Понимаете?

      Томпсон растерянно глянул на свисавший неподалёку горшок с торчащей травой аспарагуса.

      – Честно говоря, не очень, – сказал он.

      – Доктор считает, что мы впадаем в детство, когда играем… Ох, беда с вами! Сейчас объясню. Взрослые любят врать или умалчивать. Так?

      – Так, – согласился Томпсон.

      – Дети тоже постоянно выдумывают, но когда ребёнок увлечён, он всегда говорит, говорит, говорит, и на языке у него всегда то же, что и на уме. Поэтому когда вы играете, когда становитесь ребёнком, вы – максимально честны. Вы открываетесь, сами того не замечая.

      – Но я-то всё равно взрослый. Я могу врать, блефовать…

      – Конечно, вы можете! Я что, на дурака похож и не понимаю этого? Но нужна вам эта способность сейчас… – Бульденеж поперхнулся и откашлялся. – Вы ведь хотите себе помочь?

      Джеффри Томпсон