Затянувшееся задание. Колесо сансары. Вячеслав Александрович Полуянов

часть на охрану прачечной. Кругом! Бегом марш из кабинета!

      Сергей не понял, почему прачечной, но рык подполковника подействовал как ушат холодной воды на голову, и более с вопросом об отправке в действующую армию к командованию он не обращался.

      Спустя несколько дней, от товарищей по учебе он кое-что узнал, что за «рыба» Ерш, и проникся глубоким уважением к подполковнику. Сам подполковник Ерш был родом из Смоленска, семья у него осталась где-то в оккупации. Служил он до войны пограничником на западной границе. Познал горечь отступления, боролся с вражескими диверсантами-парашютистами, ходили слухи, что лично расстрелял двух горе-командиров, которые бросили свои подразделения и бежали в тыл впереди колонны гражданских беженцев. Под Ельней оказался под бомбежкой, где ему оторвало кисть руки и контузило. Медицинская комиссия хотела его списать вчистую, но он добился, чтобы его оставили инструктором в школе контрразведки. Вследствие контузии Ерш разговаривал громко. Фразы были короткие, емкие. Особенно курсанты побаивались его взгляда – в нём, в черноте глаз, казалось, отражаются отблески войны. Своим рассудительным отношением к службе и настойчивым требованием к курсантам, без нажима и унижений, подполковник Ерш сыскал авторитет среди будущих контрразведчиков.

      – Товарищ курсант, поясните ваши действия при осмотре вещей и предметов, – спрашивал он во время занятий, и его рука, точнее, протез в черной кожаной перчатке, указывала на кого-нибудь. Под его тяжелым взглядом курсант сбивался, и Ерш выбрасывал рубленные фразы: – Запомните, описываете кратко вещь, определяете, опасна ли она и имеет ли следы постороннего воздействия, если имеет, то не сделаны ли они врагом. Следы очень важны, по ним вы всегда найдете противника.

      Кормили на курсах немного лучше, чем в училище, давали раз в день по карамельке-подушечке, в простонародье называемой «дунькина радость», видимо, в довесок к сахарному пайку. Никто из курсантов с ними чай не пил, а все копили: кто – отправить родным, кто – угостить знакомую девушку. Сам Сергей копил эти конфеты для младших сестер, которые остались в родном селе Бичура в Бурятии, как называло свою республику местное население. Он часто вспоминал свое большое хлеборобное село с бесконечными длинными чистыми улицами, крашеными фасадами изб с крепкими ухоженными подворьями, где в горницах на полу лежали плетенные из тряпок опрятные половички, а на каждом столе стоял блистающий самовар и горой лежали пироги со всевозможной начинкой.

      Занятия были интересными, курсанты уже не бегали марш-броски, а занимались по спецпрограммам. Преподаватели подтягивали их по стрельбе, немного тренировали по рукопашному бою, в плане образования заставляли штудировать криминалистику, которая всем давалась с трудом. Политрук два раза в день проводил лекции об обстановке на фронтах, наизусть заставлял учить выдержки из выступлений