Затянувшееся задание. Колесо сансары. Вячеслав Александрович Полуянов

нагромождение камней, он оказался на невысокой скале с разрушенной верхушкой, и, как ни тривиально бы звучало, выглядела она как гнилой зуб.

      Внизу под скалой, между окружающих ее камней и острых валунов, образующих узкую расселину, стоял пес и исходил лаем в одну точку, находящуюся под скалой. Василий Михайлович в несколько прыжков спустился и оказался рядом с собакой. Пес перестал лаять, лишь тянул носом воздух из темной узкой дыры размерами с колесо легковушки и, поворачивая голову на хозяина, как бы приглашал того первым проверить содержимое лаза. Василий сначала подумал, что это нора дикого животного, но раскиданной земли, других следов жизнедеятельности хвостатых-четырехлапых не наблюдалось. Он подвинулся поближе ко входу, встал на четвереньки и тоже понюхал воздух. Животным не пахло. Вообще ничем не пахло. Можно было поругать добермана за мнительность и продолжить путь, но природная любознательность не позволила уйти. Очень уж место выглядело загадочным и многообещающим…

      Самое интересное в мире – это судьбы людей.

      Особенно в годы великих потрясений.

      В. А. Полуянов

      Глава 1

      Лейтенант Одзима, младший лейтенант Перелыгин

      В дипломатическом вагоне было тихо и тепло. Поезд медленно отполз от небольшой станции, оставив свет двух бледных фонарей в глубине ночи, и мерный перестук колесных пар стал убаюкивать пассажиров. Уют и размеренное движение состава располагали к дремоте и ожиданию следующей остановки.

      Ехавший в купе один, господин Дайгоро Одзима, тоже позволил себе немного расслабиться, тем более что китайская пограничная станция Маньчжурия и советская Отпор (ныне пос. Забайкальск) где менялись колесные пары на русскую колею, осталась позади. Окна дипломатического полупустого вагона были наглухо закрыты: приказ русского командования. По-настоящему уснуть он не мог, сказывалось напряжение, прикрыв глаза и откинувшись на спинку сидения, впал в полудрему. Мысли были отрывочны и носили скорее поэтическое направление, чем практическое.

      Неприятные размышления охватили господина Одзиму еще при посадке в поезд, куда он сел под видом курьера китайской дипломатической службы. Тогда, стоя на перроне, он вдруг ощутил дыхание северо-западного ветра. Нет, это был не просто порыв холодного воздуха, а до жути неприятный, пробирающий до костей поток чего-то непонятного, опасного, несущий плохую карму из огромной, непонятной северной страны России.

      Он готовился почти два года к выполнению этой особой миссии. Будучи пехотным офицером Его императорского Величества Квантунской армии, охотно согласился на предложение командования перейти в подразделение по диверсионной работе, так как ему, представителю славного рода, не пристало находиться в тылах действующей армии, а надлежало заниматься истинно самурайским ремеслом.

      Этот