Мечи свою молнию даже в смерть. Игорь Резун

лишенная возможности наблюдать за происходящим, могла только, ругаясь, следовать за передней частью «коровы». А эта передняя часть легко вспрыгнула на горячий капот и оттуда – на крышу машины. Там она принялась отбивать чечетку черными пятками, вопя:

      – А ты не езди, где не надо! А ты не езди, где попало! Дурак! Вот!

      Народ, наблюдавший эту сцену, радостно заулюлюкал – владельцы черных «мерседесов» никогда не пользовались любовью общественности.

      Медный, остановившийся было, увидел – там что-то происходит. Он бросился вперед, крикнув Лис:

      – Куда Олеська делась? Корова взбесилась, видала?!

      Для милиционеров, шагающих по аллее, неожиданная заваруха в центре сквера была и того неожиданней. Они уже настроились хорошенько потрясти цыганок, замеченных ими метрах в пятидесяти, как тут послышались крики, а эти две чертовы куклы вдруг стали танцевать, как в индийском фильме. Их коричневые ступни чертили асфальт кругами.

      – Черт! Че с ними?! Иваныч?! – ошарашенно выдавил младший.

      Напарник тоже выпучил глаза:

      – Беспредел какой-то… Пойдем!

      Они двинулись к цыганкам, на ходу доставая дубинки – на всякий случай. Над сквером желтело, расталкивая редкие облачка, солнце. Листва деревьев сверкала в его лучах, зЭлиная до нестерпимости, и слепила глаза. То ли от этих бликов, скачущих везде, даже по тротуару, то ли от жары, глаза заслезились; Иваныч, шедший впереди, приложил ладони лицу и зарычал:

      – Вот гады! Туда побежали…

      – Куда? – не понял напарник. – Ни хера не вижу…

      Топая ботинками, милиционеры помчались по аллее, мимо скамеек с влюбленными. Но – странное дело – по мере того, как они приближались к танцующей паре, к вертящимся платьям, очертания цыганок все более расплывались. Будто плавали в раскаленном костром воздухе. И вот стражи порядка уже подбежали к тому месту, где еще кружился желтый листок, задетый ногой Патрины…

      – Куда же они побежали, чертовки? Ох, надо было у них сразу документы проверить…

      Если две молодые девушки, весом по семьдесят килограммов каждая, взберутся на крышу изделия штутгартского концерна, то ни машине, ни концерну ничего не будет. И даже если эти девушки начнут прыгать по крыше, как молодые козы, долбя ее пятками, то концерну по-прежнему ничего не будет. А вот крыше…

      Металл начал скрипеть и, гулко ухая, прогибаться.

      – Лелик! – заорал с травы водитель. – Мочи их! Они же тачку уродуют!

      Тем временем Людочка и Ирка, притопывая, уже пели звонкими голосами известную песенку, несколько переиначив ее на свой лад:

      А нам все равно, а нам все равно,

      Пусть коровы мы, симороно-вы!

      Дело есть у нас – в этот жуткий час

      Мы волшебную косим трын-траву!

      Лелик, верзила в темных очках-каплях, испуганно выскочил из салона, крыша которого грозила рухнуть ему на голову. И выхватил из-за ремня джинсов газовый пистолет, очень похожий на «ПМ» – самый модный газовик года.

      Однако ни Ирка, ни Людочка