Замужем за облаком. Полное собрание рассказов. Джонатан Кэрролл

И что происходит потом?

      Прежде чем продолжить, она глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

      – Я смотрю на него и не могу оторваться, как уже сказала. Он сексуальный, и это, конечно, играет свою роль, но дело не только в этом, есть и другое, что делает его особенным… У него такие огромные французские глаза, и у него с собой книга, которую я давно собиралась прочесть. Наконец он смотрит на меня, и я полностью на крючке. Самое лучшее во всем этом – что он не раздевает меня глазами, или что-то такое. Просто смотрит на меня, и я знаю, что ему интересно. Это мне очень нравится… Не обследует меня, как новую машину на выставке.

      Ее рассказ оказывается гораздо подробнее, чем он предполагал. Сам он в своих фантазиях строил глазки официантке на высоких каблуках или продавщице с накрашенными губами. Они быстро ладили и шли к ней на квартиру (конечно, кто бы «она» ни была, она всегда жила одна). Едва войдя, они тут же с энтузиазмом и любопытством принимались за дело.

      Прошло какое-то время, прежде чем он осознал, что она снова заговорила.

      – …Следует за мной, когда я выхожу из подземки. Оттого что он за спиной, я невероятно возбуждаюсь. Я знаю, что сейчас будет, и знаю, что сделаю это, что бы это ни было.

      Она продолжала рассказывать, в мельчайших подробностях описывая нежности. Она и мистер Белые Кроссовки не разговаривают, ни слова. По мере того как дело набирает ход, они двигаются все медленнее, как будто под водой.

      За все время сказана лишь одна фраза: «Не надо!» – когда это действительно происходит, и она ощущает легкий укол вины. Но это чувство быстро проходит, так как ощущение слишком редкостное и сильное, чтобы думать еще о какой-то там вине.

      Когда она закончила весь рассказ, между ними повисло молчание, густое, как мех. Она пробормотала что-то – мол, фантазия не очень оригинальна.

      – Не говори этого! Не преуменьшай! Какое это имеет значение, если это возбуждает тебя? Какая разница, насколько это оригинально? Держу пари, таковы три четверти эротических фантазий – о том, чтобы овладеть кем-то или чтобы кто-то овладел тобой. Как его зовут?

      – Кого? Того мужчину? Понятия не имею. Он никогда не говорит своего имени.

      – А как бы ты хотела, чтобы его звали?

      – Никогда не думала об этом. Что за смешной вопрос!

      Он пошел на кухню принести вина. А когда вернулся, ночник с ее стороны постели был включен, а она сидела, обхватив руками колени.

      – Питер Копленд. – Улыбнувшись ему, она пожала плечами, словно немного смущенная.

      – Питер Копленд? Звучит как выпускник Гарварда.

      Она снова пожала плечами:

      – Не знаю. Звучит как имя, которое он мог бы носить.

      – Ладно. И фантазия всегда одна и та же? Или ты придумываешь про него что-то еще?

      Пригубив вина, она задумалась. Она, казалось, больше не испытывала неловкости, говоря о Питере Копленде, раз уж он появился и заимел имя.

      – Обычно одна и та же – подземка, его наряд… Как он идет за мной. Этого достаточно.

      Ее слова неприятно поразили его. У него самого было так много разных фантазий