Замужем за облаком. Полное собрание рассказов. Джонатан Кэрролл

козлина! До звонка пять минут!

      – Да! – Он быстро застегивает молнию и протискивается мимо меня к двери. – Пока, Фриби. Спасибо, Фриби!

      Его приятель снаружи просунул голову в дверь и, осмотрев меня, говорит громким протяжным фальцетом:

      – ФРИ-И-И-И-БИ!

      Оба фыркнули и удалились. Я знаю, что мне тоже нужно вернуться на урок, но, если осталось всего пять минут, какой смысл? Туалетной бумагой я вытираю ноги, смотрюсь в зеркало и поскорее привожу себя в порядок, пока не прозвучал звонок и все не увидели, как я выхожу из мужского туалета.

* * *

      – Я однажды делала это в школе. Но у парня ничего не получилось. Мы оба слишком боялись.

      Поскольку мои глаза были закрыты, я лишь слышал Аннеттин голос и чувствовал, как она взяла у меня из рук тетрадь.

      – Эй, не беспокойтесь, будьте счастливы! Все прошло. Можете открыть глаза – вы дома.

      Она присела на корточки передо мной, совсем рядом. Она не улыбалась, но было ясно, что она довольна.

      – Это и правда была Фрея? Она этим занималась?

      – Часто. Прикоснитесь к тетради снова и увидите многое, чем она занималась. У нее было два прозвища в школе. Фриби, как здесь, то есть «подстилка».[3] И Туннель, Сильвер-Туннель.[4] У меня есть для вас еще несколько находок.

      – Не хочу! Убирайтесь!

      – О нет, вам придется их взять, перфессер.[5] Таковы правила. Вы сказали мне правду, а теперь я говорю вам. Зачем же, по-вашему, она вернула меня? Я ваша Медуза! Я говорю вам только правду и всю правду о вашей жизни. Помните, как Бини начала находить здесь эти штуки? А я нашла еще.

      – Бини не злая!

      – Это не зло, это факты. Я показываю вам правду. Что другие думают о вас, что в действительности происходит, когда вы не видите… Вы любите говорить это другим. А вот кое-что для вас. Помните, как Нора сказала: «Не нужно меня хвалить, папа».

      – Ты не знаешь Нору!

      – Не знаю, но я знаю правду. Вот сокровище номер два, папа. Помните? Он любил их.

      Она протянула мне что-то, но я был в таком замешательстве, что не сразу понял, что это.

      – Это бублик! Помните, как Джеральд любил их? Как расхаживал по дому с бубликом во рту? То есть в старые добрые дни. До того, как вы упекли его в дурдом.

      Я не взял бублик, но она бросила его мне на колени. Я не хотел. Он казался тяжелым. Кусок хлеба.

      Как только он коснулся меня, я увидел мир глазами Джеральда. Глазами Джеральда – ребенка – взрослого – безумного – животного. Цвета ревели и шептали. Они имели голоса. Громкие – и кричали все громче. Стулья больше не были стульями, потому что я не понимал, что это такое. Запахи – малейший, ничтожный запах, хороший или плохой, взрывался во сто раз сильнее, чем мне было знакомо. Химикаты, цветы, букашки в земле, немытая посуда в раковине. Все. Я чуял все их запахи.

      Мой рот. У меня во рту что-то есть, и мне оно нравится. Я замычал с этим во рту. Мне приятно сжимать это зубами. Мягкое.

      Я хожу повсюду, куда могу пойти. Иногда я вижу людей. От них тоже хорошо пахнет.

3

Freebee (англ., сленг) – нечто бесплатное; доступная женщина.

4

Silver tunnell (англ.) – серебряный туннель.

5

Контаминация: professor (профессор) + perfect (идеальный) + perfidy (предательство).