Замужем за облаком. Полное собрание рассказов. Джонатан Кэрролл

плохой признак. Моя жена – оптимист по натуре и добродушный человек. Если она и выходит из себя раз в два месяца, это удивительно – и в большинстве случаев ее гнев полностью оправдан.

      – В чем дело, дорогая?

      – Дело в том, что тебе придется отвезти меня куда-нибудь на обед и объяснить вот это.

      Наша семья четыре года прожила в Хейле, штат Техас. Немногие приятные моменты, которые мне запомнились из того времени, – это как мы с Глендой Ривелл сидим в баре «Одинокая звезда» и пьем пиво. Она была, наверное, самой красивой студенткой из всех, что мне довелось увидеть. Все преподаватели, если достанет честности, призна́ют, что хотя бы раз за их карьеру в аудиторию входила юная особа, способная вывернуть наизнанку и преподавателя, и весь его мир. Для некоторых это имело последствия, для большинства нет. Проблема этого большинства в том, что восхитительная студентка продолжает сидеть перед ними полгода, и одно ее физическое присутствие являет собой эротический вызов: как заманчиво было бы пожить в стране, где разум ничего не значит. В стране, где все решают чувства, где унижение вероятно и за дверью аудитории – ничего. У нас с Глендой не было романа, хотя она недвусмысленно дала понять, что хотела бы этого. Дважды мы оказались совсем рядом, и мною овладело искушение. Она была так близко, что я ощущал ее дыхание и тепло кожи у нее на плече. Но ничего не случилось.

      Она была настойчива и послала мне множество писем. Серебристые каллиграфические буквы на черной бумаге. По глупости своей я сохранил два – и Роберта их нашла. Это привело к тому вечеру за кухонным столом, когда она назвала меня подлым неудачником. В конце концов Роберта поверила, что у меня с этой девушкой ничего не было, и мы достигли хлипкого перемирия – лучшее, на что можно надеяться в подобной ситуации.

      Теперь Роберта стояла перед плитой, держа в вытянутых руках два черных конверта, словно они были заразны.

      – Ро…

      – Почему ты хранил их, Скотт?

      – Я не хранил. Ты видела, что я сделал с теми письмами. Откуда ты их взяла?

      – Их нашла Бини.

      – Ах Бини, вот как? Ну и где же она? Я хочу задать ей несколько вопросов.

      – Она ушла и придет через день. Она слишком расстроена, чтобы работать. Но это ничего не объясняет. Зачем ты мне врал? Ты писал ей?

      Я подошел, взял у нее письма и швырнул в огонь.

      – Я ничего не сделал! Я выбросил те письма точно так же, как эти, давным-давно, и ты это видела! С тех пор я вел себя хорошо, Роберта. Я работал изо всех сил, чтобы оправдаться перед тобой и детьми за свой проступок, и, по-моему, вполне исправился. Если ты не веришь мне, думая, что я двадцать лет храню какие-то бестолковые любовные письма от студентки, пряча их в столе, чтобы вздыхать над ними… Где Бини? Я хочу поговорить с ней.

      – Она ушла. Я тебе уже сказала. Зачем ты хранил эти письма?

      – Я НЕ ХРАНИЛ.

      – Тогда как же она нашла их?

      – Я НЕ ЗНАЮ.

      – Еще как знаешь!

      – НЕ ЗНАЮ! ТЫ ВИДЕЛА В ХЕЙЛЕ, КАК Я ИХ СЖЕГ!

      – Значит, не все!

      – Ради всего святого,