Без определённого места жительства. Ольга Брюс

Настя, представив тёплую, свежую постель.

      Как выяснилось, Катя живёт недалеко: на соседней улице, если пройти дворами. Квартира оказалась довольно-таки скромной и без затхлого запаха, но нотки сырости присутствуют. Пожелтевшие обои и ободранный пол нисколько не портили настроение случайных гостей, на уме лишь одно: хорошенько выспаться, найти денег и уехать из этого не очень-то и дружелюбного городка. Катя постелила матери с ребёнком на полу, потому как второго дивана нет.

      – Сгорел случайным образом, – пояснила хозяйка, кидая засаленные подушки на кучу старых одеял, которые сейчас послужат матрасом. – Уснул мой бывший с сигаретиной во рту. И как только сам не погорел, гадость такая? Оставил мне срач, долги и пустой холодильник. Нашёл, видимо, себе другой кошелёк, потолще. – По лицу Кати было заметно, до сих пор переживает, злится на мужа, но и любит его. – Ложитесь. Я ещё немного пободрствую и спать. Дел невпроворот.

      – А можно умыться? – тонким голосом спросила Карина, расплетая косички дочери.

      – Нет у меня горячей воды. Отключили за неуплату. Утром встанете, согреете и помоетесь, – убедительно ответила Катя, отходя к двери.

      – Спасибо, – Карина чувствовала себя защищённой в компании малознакомой женщины.

      – Спите, – переступив порог, Катя закрыла дверь.

      Это была, наверное, самая счастливая половина ночи, которую Карина и Настя провели в чужой квартире. Уснули без задних ног от дикой усталости и переутомления. Даже шум из соседней квартиры не помешал расслабиться и провалиться в глубокий сон. Карина, обняв спящую дочь, видела во сне мужа, улыбающегося и очень счастливого. Он стоял перед ней в белой рубашке с протянутой рукой, сжимая душистый букет полевых цветов.

      – Почему ты не приехал? – Карине стало грустно. – Я тебя так ждала.

      – У меня работа, ты же знаешь, – лицо Гриши сияло каким-то непонятным светом, перекрывая видимые черты бликами.

      – Я соскучилась, – Карина хотела обнять мужа, но руки не поднимались.

      – Я знаю, – ответил Гриша и улыбнулся ещё шире, обнажая дёсны.

      – Настя тоже по тебе скучает…

      – А кто это у нас тут? – улыбка Гриши неожиданно исчезла, и чёрные брови опустились на глаза. Взгляд любимого мужа стал хмурым, отвратительно злобным.

      Карину передёрнуло. Голос мужа стал грубоватым и каким-то скрипучим.

      – Ах, какая красотка, – омерзительная ухмылка и выброшенный букет насторожили Карину. – Откуда ты, красавица?

      Карина почувствовала неприятное прикосновение к щеке и открыла глаза. Перед ней на коленях стоял пропитый насквозь мужик с грязными волосами и в полосатой майке, бессовестно расстёгивая ремень на изношенных брюках.

      Женщину охватила паника. Прижав дочь к груди, затряслась, как осиновый лист на ветру, и поджала губы.

      – Чего смотришь? Раздевайся, – приказал отвратительного вида мужлан, опустив вниз молнию ширинки.

      – Вы с ума сошли? – у напуганной Карины прорезался голос. Он был не таким грозным, как хотелось, немного осипшим, заниженным, провалившимся