Дар прощения. Ксения Леонидовна Пашкова

года назад, полицейские пришли за мной ровно через полтора часа после выписки из лечебницы.

      – Вы не можете ее забрать, она только вернулась! – кричала навзрыд мама, преграждая им путь ко мне, стоящей в другой комнате.

      – Все нормально, мам. Мы же знали, что рано или поздно они придут.

      Она обернулась и бросила на меня умоляющий взгляд. На щеках у нее образовались следы от потекшей туши, а в глазах стояла необъятная печаль. Думаю, будь она горой, в тот момент с нее бы сошел настоящий оползень.

      – Она ни в чем не виновата, разве вы не понимаете? – орал отец, которого держали сразу несколько полицейских.

      – Еще увидимся, – пообещала я им и добровольно вышла навстречу своей судьбе.

      Помню мамино нежное прикосновение, а затем меня схватили чужие, с огрубевшей кожей, руки. С тех рук все и началось: нескончаемые расспросы, тюремное заключение, встречи с адвокатами и невыносимо долгие судебные разбирательства.

      Я никогда не забуду свой самый первый допрос.

      – Вы убийца, Аделина? – спросил следователь, который вел это дело в самом начале.

      – Что?

      – Вы считаете себя убийцей?

      – А какой-то убийца считает?

      – Вы не ответили.

      – Нет, я не считаю себя убийцей.

      – Но разве не вы убили семерых человек?

      – Я этого не помню.

      – То есть, вы не отдавали отчет своим действиям?

      – Как это?

      – Вы не понимали, что делаете, когда убивали других людей? – он продолжал напирать, словно ожидая услышать мое чистосердечное признание.

      – Я не помню, что кого-то убила.

      – Вы не пытались сбежать?

      – Нет.

      – А кто-то другой пытался?

      – Да.

      – И что с ним случилось?

      – Его застрелили, – вспомнив раздавшийся в тот момент выстрел, я зажмурилась.

      – Вам стало лучше после лечения в психиатрической клинике?

      – Я вышла из нее меньше трех часов назад. Трудно сказать, стало ли мне легче.

      – Но сейчас вы находитесь в здравом сознании и светлой памяти, так сказать?

      – Наверное, да. Откуда мне знать, я же не психиатр.

      – Но вы врач, не так ли?

      – Все верно. Я – хирург.

      – Это объясняет точность, с которой вы убивали этих людей.

      Он разложил передо мной снимки погибших участников игры.

      – Точность? – удивилась я.

      – Да. Все эти люди погибли от ножевого ранения в область печени. Специалист сообщил, что их смерть наступила из-за повреждения крупных артерий печени. В результате такой травмы человек умирает в течение десяти минут из-за обильного кровотечения. Вам это известно?

      – Я знаю, что любое ранение печени чрезвычайно опасно для жизни.

      – Как вы считаете, может ли человек, не обладающий глубокими познаниями в медицине, убить с подобной точностью?

      – Откуда мне знать?

      – Хочу знать ваше экспертное врачебное мнение.

      – Думаю, что это